нечего опасаться там. Но стоит ли говорить леди Бризанне о своем решении обратиться к жрицам? Она могла бы принять это за недоверие или даже трусость… Труслива и безнадежна. Нет, такого унижения Малврае Алеанурден уже точно не вынесет.
Она решила отправиться вечером, не сообщая о деталях матушке. «Чувствую, что должна воздать Богине», – так она сказала ей, отпрашиваясь в поездку.
– Воздать Богине, – рассеянно повторила матриарх, утопая в докладах. – Почему бы не сделать это дома? Можешь воспользоваться моим алтарём.
Мэл закусила губу.
– Если позволите, госпожа… Я думаю, нам не стоит выглядеть затворниками. Накануне столь большого дела.
Леди Бризанна оторвала взор от бумаг и внимательно посмотрела на дочь.
– Какая мудрая мысль, дитя… Хорошо. Будь осторожна. И оденься, как подобает.
По такому случаю Мэл решила надеть платье цвета темного пурпура. Лиф, тесно обнимающий грудь, ажурные вставки корсета, изображающие паутину, сквозь которую виднелись островки обнаженной кожи, струящаяся юбка в пол с разрезами от бедра и высокие сапоги. Подарок Хестина пришёлся к этому наряду очень кстати. Разглядывая себя в зеркале, Мэл думала о Келтране. Что бы он сказал, увидев воинственный аспект Богини в таком наряде? Бедный паучок, наверное, не нашёл бы слов от смущения.
Уже ступая по мраморным коридорам собора, Малврае мяла в руках ажурные перчатки, осознавая, что не знает, с чего начать. Она впервые посещала исповедальню, но правила знала назубок – дать каплю своей крови ритуальной чаще, испить нектара, коротко помолиться и войти в покой видящей жрицы, дабы изложить ей все свои чаяния. И вот здесь начиналась главная беда, ведь Мэл понятия не имела, в чем ее проблема.
Ритуальные покои видящей были маленькими и тесными, как комнатка для слуг в особняке Алеанурден, а сама видящая оказалась незрячей. Вместо глаз на вошедшую глядели широко распахнутые пустые глазницы, обведенные рисунком переплетающихся черных щупалец. Широкий лоб был инкрустирован рубиновым кабошоном под цвет ритуальной мантии жрицы. Сама она сидела на полу, подобрав под себя ноги. Темные провалы глазниц смотрели прямо на Мэл.
– Ты впервые на исповеди, дитя ночи?
Видящая, хоть и без глаз.
– Да. – Мэл сильнее смяла в пальцах перчатки.
– Ты знаешь правила? Никакая тайна не покинет этих стен, никто не зайдет сюда, пока я читаю твою душу. Ты доверяешь мне?
– Да.
– Сядь и откройся мне.
Малврае опустилась коленями на мягкую подушку напротив жрицы и, немного помедлив, вложила ладони в ее раскрытые руки. Магия видящей проникла в нее теплом и утешительной лаской. Легкость, доверие, чистота. Жрица нахмурила лоб, и рубин сверкнул под неровным светом свечей. Свечей здесь было много. Много толстых столбиков, насаженных тут и там, скрепленных меж собой густыми подтеками воска. Пахло горящими фитильками и согретым цветочным маслом.
– Чувствую смятение, – звонко заговорила жрица, водя носом. – Чувствую горечь, страх и ожидание. Чувствую