если бы слова „семейное собрание“ не означали бы исключительно, что „у Джеммы опять неприятности“. Интересно, они вообще замечают, что собираются под одной крышей, только когда у них появляется повод на меня наорать?»
– У меня сейчас очень важные переговоры! – восклицает отец. – Ты об этом подумала? Ты вообще хоть когда-то о ком-нибудь, кроме себя, думаешь?
– Господи, да я всего лишь купила лотерейный билет. И в тот момент вообще ни о чем особо не думала. Вас послушать, так я кого-то убила.
В прошлом году один парень из их школы и в самом деле совершил убийство. Пырнул ножом другого в идиотской драке у забегаловки на Йорк-роуд, и тот еще до прибытия скорой скончался от потери крови. После суда местные новостные каналы только и показывали, что плачущее семейство убийцы: маму, теток и сестер. На деле он хороший мальчик. И до этого ни разу не доставлял никаких проблем. Мы его любим.
Патрик грохочет кулаком по кухонному столу.
– Джемма! Это противозаконно! – кричит он. – Что тут непонятного?
Робин поджала губы и осуждающе молчит. В этот момент Джемма по-настоящему ее ненавидит. «Никогда в жизни больше тебе ничего не скажу. И никогда, до самой смерти, тебе не доверюсь. Один-единственный раз случилось хоть что-то хорошее, а ты все испортила. А теперь корчишь из себя бедняжку, которой нанесли страшную душевную рану. Да пошла ты. И его с собой прихвати».
– И что же ты ешь в обед, если тратишь деньги на лотерейные билеты?
– Не билеты, а билет.
– А, ну да, – отвечает Патрик, – так мы и поверили. Раньше ты ничего такого не делала и попалась в первый же раз. Конечно.
Я не попалась. Я сама вам сказала, а это совсем другое дело. Тем не менее урок усвоен.
Джемма сдается, перестает сдерживаться:
– Ну что же, приятно видеть, как вы согласны хоть в чем-то. Воодушевляет.
Патрик отодвигает стул, встает и грузно топает к окну.
– Не хами, – говорит ей Робин.
– Но это ведь правда, – отвечает Джемма, – если вы в чем-то и сходитесь, то только в том, что я засранка.
Она сама себя ненавидит, произнося эти слова.
Патрик проделывает ряд дыхательных упражнений, снимает очки, протирает их небольшой тряпочкой из кармана.
«Интересно, почему у салфеток для очков всегда зубчатые края?» – думает Джемма. Такое часто бывает – в ожидании катастрофы в голову лезут посторонние мысли, никак не связанные с происходящим, словно стараясь заполнить собой тишину. «А в постели он тоже в очках?» – всплывает следующий дурацкий вопрос. Ее тут же начинает тошнить – так противно представлять, что родители занимаются сексом. Отец точно занимается. Что до матери, то у нее с развода мужчин даже рядом не было. Непонятно, что хуже.
– Итак, – говорит Патрик, – вопрос в том, что нам теперь делать.
«Уверена, что вы мне сообщите», – думает Джемма.
– Меня так и подмывает отдать этот выигрыш на благотворительность, – произносит он.
– Но это мои деньги! – в ужасе протестует она.
– Не