боя, повторение практики лечения огнестрельных ранений, с которыми я не сталкивался уже два года.
Побег по-прежнему оставался моей главной целью. Я усиленно пытался побороть внутренние страхи повторной неудачи и непоколебимо верил, что настанет тот момент, когда вновь обрету свободу и крепко обниму отца.
***
Слякоть межсезонья, сильного ветра и отсутствие солнечного света нагоняли тоску. Пернатые также не торопились открывать свой песенный сезон, выжидая подходящую обстановку для концерта. А возможно они просто облетали эту землю, чувствуя боль и смерть ее обитателей? Зимний холод и морозы стали уходить с грешной земли только к концу апреля.
На улицу я смог выбраться через месяц после налета, когда тезка-громила вытаскивал из багажника УАЗа очередные коробки медикаментов и провианта, найденные под обломками рухнувшего города. С жадностью сделав глубокий вздох, я не почувствовал запаха весны. Только запах сырости оттаявшей земли и сильного теплого ветра. Природа застыла и не хотела обновляться. Об уходе зимы свидетельствовали только зеленые ростки травы, медленно пробивавшиеся сквозь морщинистую землю и удлиненные дневные сумерки. Единственное, чего хотелось в те мрачные будни – опустошить запасы медицинского спирта и заснуть с похмелья. Но пить без разрешения и без повода в банде запрещалось.
Однообразные будни тянулись медленно. У многих сказывался пониженный иммунитет и авитаминоз. Какой-то ОРВИ вновь поразил банду. Медикаментов на всех не хватало, поэтому Бизон принял решение сделать систему классификации, по которой лекарства выдавались в строгой очередности. В числе первых медикаметы получали главари и члены их семей, крепкие бойцы, участвующие в грабежах и поединках с конкурентами, сильные и работоспособные подневольные. Пожилым и больным рабам повезло меньше всего, они в систему приоритетов Бизона не вписывались. Они считались баластом, поэтому их бросали на произвол судьбы. Пока я еще входил в циничную систему бандитских приоритетов: иммуностимуляторы, противовирусные и защитные маски мне были положены наравне с главарями. Это я понял, когда после налета на склад местной швейной фабрики тезка привез несколько коробок одноразовых масок, сохранившихся еще со времен пандемии, и в сердцах кинул: «Док, береги себя, ты нам здоровый нужен». Слова брата Бизона несколько обнадежили. Я чувствовал себя еще неотработанным материалом.
Чтобы не сойти с ума от морального бессилия, стал перечитывать запылившуюся на полках школьной библиотеки классику. Сначала это были хрестоматии по внеклассному чтению, затем уже все подряд без тщательного отбора. После недельного сеанса чтения впервые в жизни пожалел о потраченном ранее времени на бессмысленные разговоры со случайными знакомыми, бесконечный перелист ленты в социальных сетях, компьютерные игры и просмотр сериалов. Как много не успел прочитать, скольких знаний не дополучил. Время – единственный невосполнимый ресурс и в минуты опасности он кажется особенно осязаемым.