главы давались ему с огромным трудом. Это были сплошь восхваления Всевышнего, написанные чрезвычайно эмоциональной, переполненной эпитетами, витиеватой речью. Алексею все время переходилось перелистывать в конец, чтобы прочесть множество сносок с пояснительными комментариями. Ему приходилось заставлять себя. Он читал во время перерывов на работе и иногда дома.
На рынке он лишь пару раз поймал удивленные взгляды других продавцов, что даже польстило ему и придало сил. Но очень быстро он понял, что, в целом, всем абсолютно все равно, что он читает. Дело к тому моменту пошло быстрее – он привык к языку книги. Однако неделю назад он оставил это занятие, каждый день намереваясь к нему вернуться. И вот, наконец, он это сделал. Возможно, если бы не последние события, то и не вернулся бы.
Он нашел примерно то место, где бросил тогда чтение.
«Нет места, где бы не было Тебя! Даже в сердце моем есть Ты, хотя по злобе своей и слепоте в юные годы свои, я не чувствовал и не видел Тебя»
Он остановился на несколько мгновений. Он сидел на строительном рынке. Перед ним был магазин, где продавалась спецодежда, справа – еще один магазин с сантехникой, слева – выход. Вокруг стоял негромкий гомон продавцов и покупателей. Алексей продолжил читать.
Это был раздел о сочувствии.
«Те, кто сочувствуют попавшим в беду, не умиляются разве они себе и не думает разве они о себе часто: вот прекрасны мы! Но разве такой человек, радующийся своему сочувствию, умиляющийся ему, не хочет ли он хотя бы иногда, чтобы несчастья с другими происходили чаще, чтобы он и еще раз, и еще раз мог умиляться своему чувству? Не лучше ли, преисполнившись любви к Тебе, взглянуть на страдание другого, помня о том, что оно лишь испытание, Тобой созданное, Тобой осмысленное до каждой мелочи, до каждого вздоха страдающего. Возлюбить должно не само страдание, но замысел твой и повести другого, если можешь, к этой любви».
Алексей остановился и еще раз медленно перечитал эти строки. Затем продолжил.
«Но слеп и безумен также и тот, кто смеется над несчастием другого. И погибель его не в том, что осудят его окружающие, но потому что кинжал раскаленный он втыкает в сердце свое, в обитель Твою. Но Ты, как терпеливый отец, ждущий, когда чадо его по неразумию своему не слушающее его, одумается, не уходишь оттуда, а все ждешь и ждешь исцеления безумца. Так что же делать сочувствующим? Любовь к Тебе – один лишь путь. Я вижу несчастного – не скорблю о нем, протягиваю ему чашу испить воды и рассказываю ему о любви к Тебе, и сам Тебя ищу в нем»
Впервые Алексей читал трактат Магнуса Каэкского с искренней заинтересованностью. В детстве от взрослых и учителей он привык слышать повеления сочувствовать и испытывать сострадание. К предложению задуматься о природе и значении этих чувств, засомневаться в их полезности, он был не вполне готов.
Не скорби о нем. Не смейся над ним. Помоги. Поведи к любви и сам в нем ищи Высшее.
Алексей отложил книгу и несколько минут думал.
– Предложить