некоторое время Татевик сняла с моей головы чашу и поставила ее на стол. Я скосил глаза и увидел, что на поверхности воды плавает грубо сработанный человечек из воска.
– Я украла у найоха его память. Она теперь здесь – в этом восковом человечке, – Татевик вытащила его из воды и положила на стол. Восковый голем тут же начал сучить руками и ногами, как перевернутый на спину жук. Когда ему, наконец, удалось подняться на ноги, он побежал к краю стола, но ведьма схватила его пальцами и посадила в стеклянную банку. – Лишенный памяти, дух найоха окончательно сольется с духом твоего внука, раствориться в нем. Ну и вредить твоему Петьке, использовать его в своих целях он точно уже не сможет – поскольку у него не осталось никаких целей.
– А эти его фокусы? – спросила баба Клава.
– Фокусы останутся, – усмехнулась Татевик. – Больше того, я обучу его новым. Пусть с завтрашнего дня приходит ко мне. После уроков.
Она обернулась ко мне, щелкнула пальцами и я тут же почувствовал, что контроль над телом вернулся ко мне. Я пошевелил для пробы пальцами – они отлично слушались.
– Обычно мы, женщины-кахард не учим мужчин своему искусству. Но с тобой случай особый – ты не хай, чужак. И с силой в тебе надо что-то делать – не я научу тебя, так кто-нибудь другой, и неизвестно какие у него будут цели. Так что завтра, после школы, приходи ко мне.
Воспоминания Петтира Илярна Тулкасова начали просыпаться во мне лишь через тридцать лет – когда мое Кольцо Власти вернулось ко мне. Татевик к тому времени была уже мертва. В доме ее жила другая армянская женщина – молодая черноокая красотка, одевавшаяся также, в глухое черное платье до земли. Встретив ее, я расщепил зрение, чтобы прочесть, кто она – звали ее Сэда, она была вдовой, воспитывавшей дочь Беркруи. Я попросился войти. Сэда нехотя впустила меня.
– Сегодня я не принимаю. Мы заняты. Торопимся. Мы переезжаем. В доме поселятся другие люди. А мы перебираемся ближе к К., я получила работу в школе в пригороде.
– Я не займу много времени, – пообещал я. И рассказал об обряде, который Татевик провела надо мной – кратенько, подробностей я уже не помнил спустя столько лет. – Мне нужно вернуть память поселившегося во мне найоха. Очень нужно. Нужно найти этого воскового человечка.
– Извините, тут я вам не помощник. Баба Тата занималась своим делом много лет – много дольше, чем я. И всех последышей, оставшихся от обрядов, закапывала в землю в лесу, да так, что бы не нашел никто. Кроме Таты никто не раскроет вам ее секретов, вы уж извините.
Что же, мне пришлось сделать это. Пробраться ночью на армянской кладбище в райцентре, где хоронили армян со всех окрестных сел и станиц, раскопать могилу Татевик и выкрасть из истлевшего гроба череп.
За эти годы я изучил немало практик общения с мертвыми – мне не составило труда разговорить череп Татевик, и убедить ее указать мне, где она спрятала последыша от проведенного надо мной обряда. Вернуть череп в могилу мне не удалось – с тех пор я ношу его повсюду с собой, в «ведьмовском»