смотреть стану, какой я после этого богатырь?
Так, в приятных разговорах, дошли они до Святогорова жилья. Дом у того был большой, крепкий. Убранство в доме простое, холостяцкое – горшки с прошлогодней кашей, паутина на стенах, да закаменевшая от грязи одежда.
– Я человек простой – где штаны сниму, там их и оставлю, – объяснил Святогор, когда Илья в очередной раз споткнулся и чуть не свернул себе шею.
Поели они, выпили вина, Святогор захмелел и сделался добрым. Илья решил этим воспользоваться.
– А что, Святогор Святогорович, не стать ли нам побратимами? Ты – сильномогучий богатырь, и я тоже.
– А какая мне от этого польза? – спросил Святогор. – Меня все знают, а ты что за фрукт?
– Я тебе жизнь спас.
– Вот об этом лучше не вспоминай. Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон. Давай-ка лучше поедим…
– Да ведь ели уже…
– А ты что мой кус считаешь?
Рассердился Святогор, насупился, смотрит на Илью косо. Замолчал Илья, понял, что лучше со стариком не связываться. Стал есть Святогор один, Илью уж больше не приглашает. Ел, ел, никак остановиться не может. Уже стемнело за окнами, а Святогор все ест. Заскучал Илья, выскользнул потихоньку из дому, стал искать своего Сивку. Хвать-похвать – нету Сивки. Зашел в хлев, а там тоже никакого Сивки нет, сидит на цепи один бурый медведь, облизывается.
– Сожрали моего Сивку! – ахнул Илья. – Живьем сожрали.
Рассвирепел он, выломал из тына жердь – и ну охаживать медведя, в ребра ему тыкать. Разорался медведь, встал на дыбки, передними ногами на Илью машет – хочет укусить, да цепь не пускает. А Илья его – по черепу, по зубам, по хребтине, по ребрам, опять по черепу – побеждает русский богатырь! Видит медведь, дело плохо, сейчас забьет его Илья – сел на задние лапы, и стал передними служить, как собака. Но Илья не унимается – жалко ему жеребенка. Забил бы он медведя до полусмерти, но тут вдруг кто-то его самого по мозгам треснул. Тяжело треснул, от души.
«Еще медведь!» – ахнул Илья про себя. Повернулся, а там Святогор: в руках – дрын, в глазах – строгость.
– Ты что же моего Мишку бьешь? – спрашивает он сурово. И еще раз – хресть богатыря по черепу.
– А почто он моего Сивку съел? – оправдывается Илья.
– Кому твой Сивка нужен, он с той стороны дома стоит!
Обошли они дом, и действительно, с той стороны дома Сивка на привязи пасется. Живой, невредимый, только вроде как еще более паршивый.
– Да, – говорит Илья, – ошибка вышла, признаю.
– Да мне-то что от того, что ты признаешь! – говорит Святогор. – Ты умей ошибку исправить!
– Как же ее исправить?
– А уж не знаю, как. Только, пока не исправишь, назад не возвращайся. И Сивка твой у меня пока побудет.
С этими словами прогнал Святогор Илью со двора. А на улице уже ночь, вокруг – Русь, куда идти – непонятно. Поплелся он со двора в лес, а чтоб не так страшно было, запел богатырскую