и Роуэна зовут на Праздник рябины, – удивился Айден.
Студенты жили в Академии весь год, возвращаясь домой на лето. Но существовали праздники, когда они могли отправиться домой. Не все и не всегда этим пользовались, особенно если жили далеко.
К тому же в это время меньше студентов оставалось в Академии. Отличный шанс попробовать незаметно поговорить со старшим курсом. Потому что привлекать внимание Айден не хотел – кто знает, насколько это может разозлить убийцу Конрада.
– Я не поеду, – заявил Айден.
Николас рассеянно кивнул, но мысли его явно были далеко, и складка между бровями так и не разгладилась, пока он смотрел на письмо, читая его в очередной раз.
– Отец тоже хочет, чтобы я явился домой, – сказал Николас. – Обычно он предпочитает не видеть меня… так часто.
– Хочет поговорить?
– Хочет сделать вид, что у нас счастливая семья, – едко ответил Николас. – Он там на повышение, что ли, идёт?
Айден промолчал, потому что Николас попал в точку. Генералу Харгроуву планировали дать новую должность, и при дворе ценились хорошие семейные отношения – или хотя бы их видимость.
– Ты можешь не ехать, – сказал Айден.
– Не могу. Мне придётся выполнять то, что хочет отец, иначе он перестанет платить за Академию.
– И тогда?..
– И тогда вернусь в семейное поместье навсегда, чего точно хочу меньше всего. Проще потерпеть выходные.
У дворянских детей не было ни собственных денег, ни имущества. Некоторым родители отдавали часть состояния как раз после окончания Академии как «взрослым». Другим приходилось ждать смерти родителей, чтобы начать распоряжаться хоть чем-то.
– Похоже, вы с отцом не ладите, – сказал Айден.
– Он меня терпеть не может. – Николас бросил письмо на стол и решительно поднялся. – Праздник рябины не так скоро. До этого успеем завалить пару зачётов Саттона.
– Твои слова прямо-таки наполняют меня верой в будущее.
– Пока наполнимся кое-чем другим.
Подняв палец вверх, Николас произнёс торжественно:
– Поэзией!
Айден ожидал чего угодно, только не осеннего холодного утра около леса.
Под пиджаком у него была всего лишь рубашка, так что Айден с завистью поглядывал на Николаса, который надел ещё и плотный пуловер, так что совершенно не мёрз. Айдену приходилось потирать руки друг о друга, переступать с ноги на ногу и думать, что они вообще тут забыли.
Академия осталась позади. Николас и Айден миновали невысокий каменный забор, отделявший сад от жухлого осеннего поля, которое вело к лесу. Чуть свернули, так что их не было видно из окон Академии, и остановились у деревьев. Смахнув палые листья с огромного камня, Николас уселся на него в ожидании. Старательно делая вид, как он бодр, раз или два всё-таки прятал зевки в кулаке.
С каждой минутой раздражение Айдена росло. Он потащился на холод с утра пораньше, и теперь стоял в тусклом сероватом свете раннего утра и мял подошвами листья, покрытые ночной изморозью.
– Зачем