не поразила привычной грязью, плесенью и паутиной. Мне нужна была плита, сковорода и хоть какие-то продукты. Яйца я нашла сразу же, открыв огромный холодильник. Вряд ли они были куриными, судя по размеру, но и не страусиные тоже. Что-то среднее между. А может просто куры тут были крупнее наших.
Нашла я и масло… Сковорода была такая огромная и тяжелая, что я ее еле дотащила сначала до мойки, чтобы очистить от застарелого жира, а потом до плиты. Но времени искать что-то еще не было. Чем дальше, тем всё сильнее мне казалось, что появилась я вовремя. Приди я на несколько часов позже, нашла бы Павлушу в голодном обмороке.
Пришлось повозиться с плитой на аж десять конфорок, пока разожгла одну – среднюю по размерам. Никаким пьезо-розжигом тут и не пахло. Вместо спичек было что-то типа огнива. Каменный век, не иначе.
У самой потекли слюнки от запаха яичницы. Но первым делом нужно накормить умирающего от голода…
– Ты… фея? Ты точно фея… И прилетела ты сюда из волшебной прекрасной страны… – бормотал Павлуша, зачарованно глядя на яичницу и шумно втягивая носом воздух.
– Я не фея, а ты не червь! – вооружилась я вилкой и ножом, отрезая кусок яичницы. – И ты сейчас будешь послушно открывать рот, – поднесла я ко рту Павлуши вилку.
Так и пришлось кормить его «с ложечки», пока тарелка не опустела. От священного трепета или благоговения сам Павлуша так и не смог прикоснуться к вилке. Ну а совесть моя потихоньку успокаивалась. И я дала себе слово, что парень этот будет питаться полноценно, во всяком случае, пока я тут.
– Наелся? – любовалась я довольным лицом Павлуши.
– О да! Никогда так вкусно не ел. Ты чудо-повар!
– Никогда? – опешила я. – Что же ты вообще ел?..
Зачем я только об этом спросила? Из скупого рассказа Павлуши поняла, что родился он в каких-то трущобах и до попадания в академию побирался или воровал. Оказывается, он круглый сирота. У меня же сердце обливалось кровью и так мне было жаль парня. Даже не удержалась и пустила скупую слезу, а Павлушу хотелось обнять с такой силой, что еле сдержала себя.
Дальше я выяснила, что обеды тут не приняты, что студенты наполняют столовую вечером – для все того же пересчета. Явка к ужину тоже строго обязательна. А у нас пока, значит, есть немного времени.
– Ну а тряпки тут, ведра, швабры есть? – поинтересовалась.
– А зачем это? – сделались глаза Павлуши еще больше.
– Ну… ты считаешь нормальным, что тут жуть как грязно? – обвела я взглядом обеденный зал.
– А как должно быть? – почесал затылок Павлуша.
Мне же в этот момент подумалось, что надо бы ему помыться, да постричься не мешает.
– В месте общественного питания должно быть чисто. И пахнуть тут должно не помоями, а вкусной едой, – менторским тоном ответила. Аж саму покоробило.
– Да?.. – еще удивлённее протянул Павлуша. – А чисто – это как?
Пришлось показать ему на примере. Для этого я выбрала один из столов и отмыла его поверхность тем огрызком тряпки, что удалось раздобыть в кухне.
– И так должно быть везде, – завила я.
– Ну