Последние страницы моей жизни. Лина Шир

мама и начала раздеваться. Шубка, шапка с шарфом и сапоги отправились на свои места, а мама в привычном темно-зеленом платье подошла ко мне, помогая раздеться. Я витал в облаках от приятных запахов, от мыслей о зоопарке и о том, что остаток дня проведу с мамой. Она поможет мне сделать уроки, почитает перед сном сказку и ляжет со мной спать.

      – Беги, переодевайся, – сказала мама, погладив меня по волосам и поднялась, проходя на кухню.

      Я не слышал, о чем они с бабушкой говорили, пока переодевался, но пройдя на кухню, увидел, как мама быстро вытерла слезы. Но ее красные глаза было не скрыть. Что-то случилось. Бабушка достала тарелки, поставила чайник на плиту и громко охнула, когда крышка кастрюли упала из ее рук.

      – …не переживай, проживем как-нибудь. Раньше хуже было. – Сказала бабушка, поставив передо мной тарелку с картофельным пюре и котлетой.

      Настоящей, жареной котлетой. Я вдыхал запах жареного и наслаждался, взглянул на маму, которая была удивлена не меньше меня. Бабушка тихо посмеивалась.

      – Мама, откуда? – спросила мама, глядя на бабушку, которая уже наливала теплый чай с сахаром.

      Я взял в руки ложку (потому что вилку мне еще не доверяли, боялись, что выколю себе глаз) и отломил кусок от котлеты. Видел, как мама прищурилась и присмотрелась, а затем закатилась громким смехом. Бабушка подхватила, а я не понимал почему они смеются? Эта котлета была необыкновенно вкусной и такой ароматной, что я и не заметил, что она была далеко не из мяса. Бабушка была превосходным кулинаром, либо просто пыталась меня удивить. Но котлеты из геркулеса – совсем не отличались от настоящих. Хотя вкус настоящих я давно уже забыл.

      – Как в школе дела? – вдруг спросила бабушка, и я вспомнил, что так и не рассказал ничего.

      – Нас на выходных повезут в зоопарк! На зверей настоящих смотреть! – визжал я, прыгая по кухне так, что у соседей, наверное, потолок обвалился.

      – В зоопарк? – удивилась мама, переглянувшись с бабушкой, после чего улыбнулась и раскрыла объятия.

      Я не раздумывая обнял ее так крепко, что начал задыхаться.

      Проснулся от кашля. Грудь разрывалась от боли. В горле все жгло. Я поднялся с койки. Почувствовал слабость и сильное головокружение, но мне нужно было привести себя в порядок, прежде чем вернуться домой. Я не любил больницы и этот мерзкий запах хлорки и других каких-то примесей, от которого подташнивало. Но стоило мне выйти из палаты, как я столкнулся с доктором. Он принялся что-то объяснять, потом отправил сдавать анализы, сказал, что все оплачено… только это меня и ввело в некий ступор. Я чувствовал себя альфонсом и скорее всего так же считал этот доктор.