опустила голову, зло закусила ярко накрашенную губу, а по ее щеке скатилась скупая слеза обиды.
– Слушай приказ государя нашего, княгиня Пелагея. Велено привезти тебе на пир падчерицу твою, Любаву. Хочет царь увидеть ее. У него старший сын жену будет себе выбирать. Смотрины царь пожелал устроить. Да и другим боярским да княжеским сыновьям невест посмотреть надобно. Объявил наш мудрый царь летнюю ярмарку невест. И Любава на ней быть обязана.
– А Забава? – испуганно посмотрела на боярина княгиня.
– И ее возьми, – согласился боярин. – Столбовому дворянину дочь купеческая не ровня, но может и приглянется кому. На пиру и купцы с сыновьями будут, и знахари.
– Знахари? – скривилась Забава.
– Не забывай, чья ты дочь, – одернул ее боярин. – Ты не дворянка, на знатного жениха не рассчитывай. Тебе и купчишка сойдет.
Он говорил о Забаве как о невесте второго сорта. Мне за нее даже стало обидно. Не повезло девушке с титулом.
Вот только и мне особо замуж не хотелось. Даже за царевича. Если уж так удачно все складывается, если я стала хозяйкой богатого имения, зачем спешить с замужеством? Я молодая еще, жизнь хочу повидать, порезвиться от души. На кой ляд мне муж?
Княгиня вышла из оцепенения. На ее губах снова заиграла радушная улыбка. Меня это насторожило.
– Эй, слуги! – хлопнула в ладони мачеха. – Подавайте яства на стол. Заболтались мы, пора угощений дорогому гостю отведать.
Глава 7
Распахнулись резные двустворчатые двери и в столовую вошла вереница слуг, неся на подносах угощения.
На большое серебряном блюде лежал не то гусь, не то лебедь – какая-то крупная, судя по аппетитной корочке зажаренная в меду, птица. Ее окружали печеные яблоки и свежая зелень.
Блюдо слуга с поклоном опустил перед княгиней Пелагеей.
Другие угощения быстро заполнили стол. Теперь он действительно ломился от яств. Грудились в вазах фрукты – груши, яблоки, виноград. Над ними гордо возвышался экзотический ананас. Всевозможные соленья – грибы, капуста, что-то типа маринованной мелко поструганной свеклы. Разумеется, икра черная, икра красная. Рыба жареная, перепела тушеные. Несколько видов пирогов и пирожков.
В кувшинах квас и пиво, в прозрачных графинах вино, и что-то, судя по синюшному цвету похожее на самогон в запотевшем штофе.
Слуги встали вдоль стен, ожидая приказания княгини. Она важно поднялась из-за стола.
– По нашему обычаю разделю я лебедя. Правое крыло моей дорогой Любавушке. Она отныне глава семьи. Скоро выйдет она замуж, вылетит из гнезда родительского.
Княгиня церемонно отрезала крыло, слуга тут же подхватил тарелку и подал мне.
– Второе крыло – левое, моей доченьки Забавушке. Тоже ей скоро замуж выйти предстоит и улететь в мужнины палаты.
Я тоскливо посмотрела на крыло. Никогда не понимала, что тут есть? Кожа да кости. То ли дело куриная ножка!
– Грудь лебединая – гостю дорогому, – продолжала нараспев приговаривать княгиня. – Тебе, боярин