твердили мне, что фейерверк с исчезнувшими людьми был все-таки реальным событием. А потом, у меня же есть доказательства: телефон с записью и дамская сумочка исчезнувшей женщины. И я стала ждать медсестру с моими вещами в надежде, что они не потерялись по дороге в больницу и доехали в целости. Вспомнила про сестру Соню. Она же теперь с ног сбилась в поисках меня. Я попыталась встать, но поняла, что не смогу выйти из палаты, и попросила соседку Лену узнать о моих вещах. Через час мне принесли таинственную сумку. Я взяла ее в руки и неторопливо разглядывала. Она была из замшевой кожи светло-коричневого цвета, закрывалась на молнию. Аккуратно открыв замок, я обнаружила внутри свой мобильник. Обрадовалась безмерно! Попросила Лену поставить телефон на зарядку.
В сумке также оказался паспорт на имя Савельевой Ольги Семеновны, прописанной по месту жительства в нашем городе. Возраст женщины на фотографии не соответствовал той даме, которая неслась с вещами по парку и обронила сумку. Я еще больше озадачилась. На фото была пожилая женщина. И я решила найти Ольгу Семеновну, чтобы отдать ей документы. Может тогда что-то проясниться при встречи. Хотя кто же мне поверит, что люди исчезли таким невероятным образом? Шеф покрутит у виска пальцем, выслушив неправдоподобную историю. А если напишу статью в журнал «Очевидное и невероятное», там потребуют доказательства. А доказательств нет!
глава 4. Свобода
Дни в больнице пролетали быстро. Ко мне каждый день приходила моя любимая сестра Соня. Вот когда я смогла оценить «на пять баллов» ее фирменные котлетки и пироги. Она у меня такая же чуткая, заботливая, добрая, какой была мама! Но иногда и она становилась невыносимой, и начинала раздражать своей сверх опекой, квохча надо мной, как курица над яйцом.
Через неделю я почувствовала себя гораздо лучше. Головокружение прекратилось, и я уже самостоятельно перемещалась по кабинетам для сдачи анализов. Обследование подходило к концу, и мне не терпелось услышать от моего неторопливого лечащего врача хоть намек на выписку из больницы.
Сегодня я особенно гипнотизировала Олега Дмитриевича во время обхода, смотрела на него щенячьими глазами, на что он безразлично сообщил: «Еще не время, Антонина, нужно пройти дополнительное обследование». Я вообразила Олега Дмитриевича в роли своего супруга, и громко расхохоталось, он совсем не вписывался в картину моей жизни. Доктор оторвал взгляд от медицинских карт, и посмотрел на меня внимательно. По-моему, он впервые увидел меня осознанно. И я пустила в ход все свое красноречие и обаяние. Я говорила о том, что могу лишиться работы, что я сейчас необходима моей сестренке (хотя я умолчала, что она старше), что чувствую себя великолепно и даже могу сделать сальто в палате. Про сальто я врала, зная, что врач не позволит своей больной пойти на такое!
И моя словесная атака была услышана! Наверно, не часто звучат в палате такие убедительные речи, потому что Олег Дмитриевич даже присел на край моей кровати, протер