вместе с отцом прибыл в карете на центральную площадь, где в этот день должна была состояться казнь Зоттара, кровного врага рода де Гретов.
– Я подумал, а не предоставить ли тебе честь отрубить голову нашему врагу? – обратился к сыну Вартан.
– Но это же твой трофей? – удивился Дамиан.
– Ты юн и амбициозен. Очередная порция славы пойдёт тебе только на пользу. Если ты, конечно, не трусишь.
– Сочту за честь снести Зоттару голову с плеч, – ответил сын.
На площади собрались толпы народа. Кто-то требовал зрелищ, кто-то, сбитый с ног, звал на помощь, кто-то выл, оплакивая поверженного кумира.
Из казни сделали целое представление.
Пленённого Зоттара растянули за руки и за ноги верёвками, подняли в воздух и выставили на всеобщее обозрение, как флаг позора, давая народу волю закидать бедолагу тухлыми овощами и яйцами.
Кое-кто из доброхотов пытался бросать в Зоттара булыжники, но все они попадали куда угодно, но не в голову. Увы, лёгкой смерти пленник так и не удостоился.
До отсечения головы Зоттар оставался в сознании, весь измученный и равнодушный к своей дальнейшей судьбе.
Когда на эшафот взошёл Дамиан, на несколько мгновений ему показалось, что это не Зоттар прикован цепями к гильотине, а отец. Удивительно схожие черты лица, крепкая мускулистая фигура, даже энергетика… И вот он лежит, поверженный, жалкий, почти мертвец.
А что если его Вартана однажды так же закуют в антимагические кандалы и казнят?
Желая сбросить с себя наваждение, Дамиан замахнулся секирой и ударил.
Голова покатилась вниз и свалилась с эшафота.
Толпа, взбудораженная зрелищем, загудела с новой силой.
Де Греты немедля отправились отмечать событие в замок.
– Удар, достойный моего наследника, – похвалил Вартан.
– Благодарю, отец, – кивнул Дамиан.
– А то я уж думал, стремление приблизиться к людям сделало тебя мягкотелым. К счастью, я увидел твоё мужество, – одним краешком губ улыбнулся Вартан. – Как насчёт того, чтобы стравить пар?
– Чтоб ты знал, отец, я решил постичь искусство истинной любви. Поэтому шлюхи меня сейчас не интересуют.
– Уверяю тебя, зависимость от смертной женщины сделает тебя слабым. К тому же это скучно – обладать лишь одним телом, когда вокруг целый гарем первых красавиц Терравина, – усмехнулся отец.
– Как бы то ни было, я ставлю эксперимент. Раз демоны всемогущи, значит, и любовь им подвластна. Разве нет?
– Ты весьма амбициозен, но по-юношески глуп, – ответил Вартан, а сам задумался над словами сына. Это был для него словно вызов: а слабо ли ему, сильнейшему демону мира, полюбить? Разве есть в этом грязном мире душа, достойная его пылких чувств?
***
Празднество проходило без участия Лилит.
Дамиан изображал довольство, шутил, сыпал остротами перед отцом и гостями, а сам ощущал себя слабым.
– Грустишь, мой господин? – спросила Руви, бывшая фаворитка Дамиана.
– Отдыхаю, – даже не посмотрев на красавицу,