говорить, что без моего веселящего зелья нынче не обходится ни один сабантуй? А уж эликсир мужской силы и харизмы… Сама не пробовала, но подопытные приходят за ним ещё и ещё.
Так что Лия Ферб – известная на всю академию бизнес-вумен. Денежки текут ко мне рекой. Старшекурсники крышуют нас с Кэт в обмен на бартер.
Так что тот, кто посмел меня обидеть, незамедлительно получит в нос. Ну, или по бубенцам. Это уж как повезёт.
***
Следующим после представления в столовой утром я проснулась бодрая и готовая к подвигам. Шустро привела себя в порядок, надела новое нарядное синее платье по фигуре, которое берегла для особого случая. Заплела себе эльфийские косы по бокам над ушами, а остальные волосы оставила распущенными и зачаровала от запутывания.
Посмотрела на себя в зеркало: красотка!
Честно говоря, я и в картофельном мешке дурнушкой не стану. Но именно сегодня платье глубокого синего цвета по-особенному подчеркнуло мои голубые глаза. А чёрные волосы сделали меня похожей на прекрасную деву ночи.
Ещё раз взглянула в отражение и подумала: «Дурак этот Ромери. Ну, просто клинический идиот! Да меня можно хоть всю жизнь ждать! И от имени-фамилии ради меня отказаться! Мой папа, между прочим, взял мамину фамилию, и ничего. Живут они припеваючи, особенно после того, как я выпорхнула из гнезда. А этот кобель изменил мне с какой-то ш… Неудачник, что тут скажешь».
За дверью нашей комнаты началась какая-то возня, вопли, а затем кто-то громко постучался к нам… лбом.
Когда я открыла, меня встретила картина маслом: Глен Старлок, боевик-пятикурсник, держит за шкирку… кого бы вы думали? Правильно! Разнесчастного, побитого и разукрашенного синяками Ромери.
Бедняга де Кальди не выстоял бы против огромного и мощного, как скала, Глена и минуты. К тому же в общаге нельзя применять магию – запрет.
– Вот, – Глен чуть подтолкнул Ромери в мою сторону, но не отпустил. – Отирался у тебя под дверью. Хочешь, шкуру с него сдеру?
– Не надо. А то я век от его семейки не отделаюсь, – поморщилась я.
Нет, Ромери мне, конечно, не жаль. Но мстить я буду своими руками, а не чужими. И не сейчас, ибо мстя – блюдо холодное. Я бы даже сказала, будоражащее и леденящее душу.
– Ты только скажи, если этот, – он кивнул на Ромери, – снова будет подкатывать к тебе свои кобелиные яйца. Я церемониться не стану, быстро отважу его от тебя.
– Спасибо, Глен, я сама разберусь с ним. Ты что-то хотел?
– Да так, – он многозначительно поджал губы и нахмурил брови. – Не для посторонних ушей разговор. Будешь вечером в лаборатории?
– Буду.
– Зайду, – коротко ответил он, кивнул и широким шагом удалился.
«О-оу… – недовольно заворочалась моя душенька. – Неужели кое-кто собирается подбивать к нам клинья? Вакантное местечко-то освободилось…»
«Этого ещё не хватало!» – мысленно закатила я глаза.
Глен – вполне себе ничего парень, хоть и не красавчик на лицо. Гора его мускул смотрится куда эффектнее кое-чьей аристократической