утро не совсем доброе, да?
Парень, который вчера был с тёмными волосами, теперь стоит с почти белыми. Единственное, что выдаёт крашеные волосы, это его жгуче чёрные брови. С трудом подавив усмешку, я игнорирую его протянутую мне руку и вопрос. Он ухмыляется, убирает руку обратно в карман классических синих брюк и усаживается на край стола напарника. Указательным пальцем придвигает к себе маленькую бежевую коробку с последним эклером.
Если нервозность появилась вместе с его приходом, то сейчас она нарастает, превращаясь в злость, которая почти готова вырваться наружу, как магма из вулкана, от его вседозволенности. Особенно остро это ощущается, когда вспоминаю, как шеф осыпал его буквально пару минут назад похвалами, словно золотыми монетами, не пробудь он здесь и полноценного рабочего дня. За какие такие заслуги, интересно?
– Любопытно, где он взял такие эклеры. Лео, ты случайно не в курсе? Я бы прикупил на обратном пути. Правда, виски они использовали даже не среднего качества…
Вот, кажется, и превратилась.
Отшвыривая кресло назад, я резко подаюсь вперёд, ухватив сопляка за шкирку, и с силой дёргаю на себя. Впечатав его спиной в стол, сквозь стиснутые зубы цежу:
– Не забывай своё место, Антон. Твоя задача «принеси-подай» ещё не переросла в «управляй и властвуй». Я Леон. Больше предупреждений не будет.
Каждое брошенное ему слово пропитано ледяным холодом и сталью, а глаза мои практически метают молнии. Я чувствую, как напряжение в комнате сгущается, и воздух становится почти осязаемым.
Швырнув его со стола в сторону, как щенка, собираюсь забрать свою исписанную бумажку и уйти. Собирался.
Пока он не говорит:
– Смени имя, Лео, если оно тебе так противно! Денег одолжить для оплаты госпошлины?
Не успевает он доязвить, как мой кулак уже летит в его напыщенную харю.
Треск.
Только непонятно чей.
Однако, видя, как из его носа брызнула кровь, можно догадаться.
Вроде я выплеснул эмоции. Поставил его на место. Но, видимо, мозгу этого мало, как и моему зудящему кулаку, который вновь замахивается. И если бы не парни из кабинета напротив, которые начали нас разнимать, я бы вышиб ему и несколько зубов в придачу.
– Да я засужу тебя, сука! – в бешенстве бросает Антон, запрокинув голову и вытирая кровь с лица, которая не останавливается.
– Ты ещё говорить можешь? Добавить, что ли?! – рычу в ответ, тут же сжимая кулаки до онемения.
Один из коллег пытается остановить меня, быстро встав между нами.
– Эй, Леон, остынь! Сдался он тебе! Толик не похвал…
Не успевает тот договорить, как этот самый «Толик» вбегает в кабинет, а за ним и Макс с выпученными глазами. Наверняка в голове друга сейчас крутятся такие слова, как «
Плевать.
Но язык никому не дам развязывать. Можно и без него уйти в один день.
Вот как раз такой день и настал для