Мишанин отец крутился передо мной, будто спарринг-партнёр, у меня аж в глазах рябило. – Эличка, дорогуша, накрывай на стол. – Так же радостно вскричал он. – Коньячок, закусочку и что там у нас… Ужинать будем. Вы не против?
– Он согласен. – Снова за меня успел выступить Мишель. Мне только рот осталось закрыть и развести руками, спасибо, мол, за приглашение. Ну, пацан!
– И отлично! – воскликнул шар-папа. – Одну минуту, я сейчас. Пиджак только сброшу, и руки ополосну… – и так же легко – ничего не уронив! – выкатился из столовой. В той стороне, куда он унёсся, громко взыграла музыка. Мощная стереосистема ожила, разлилась голосом певца Расторгуева.
Комбат-батяня, батяня-комба-ат,
Ты сердце не прятал за-а спины ре-ебят
Летят самолёты и танки горя-ат…
Так бьёт, ё, комбат, ё, комба-ат…
– Дядь Жень, а тебе нравится, как поёт Расторгуев? – изучающе прищурившись, спрашивает Мишель. Это он сканирует меня на совместимость…
– Ну да, в общем. – Отвечаю.
– Папе нравится Расторгуев, мне ДеЦл, а маме Уитни Хьюстон. Ты смотрел фильм «Телохранитель» с Кевином Костнером?
– Да, конечно. Приятный фильм.
– Какой там приятный, классный фильм! Да, мам? Особенно телохранитель.
– Да, Миша. Не вертись, пожалуйста, за столом, тарелки уронишь…
Эличка, мама, деловито хлопала дверцами коньячных и других, такого же рода продовольственных хранилищ… Гремела тарелками, столовыми приборами. В комнате ещё более аппетитно запахло вкусной едой. Ностальгически напомнило о наших больших застольях, праздниках… Частых походах в ресторан когда-то, давным-давно, там, в прошлом… Нахлынула грусть, будто тучи закрыли небо, собираясь пролиться нудным дождём. Эх! Я вспомнил свой новый теперь социальный статус. Жизнь моя, жестянка! Подавил вздох. С горечью подумал: что я здесь делаю? Зачем я здесь?..
Мишаня уловил моё настроение, по-свойски легонько толкнул меня под столом:
– Дядь Женя, ты чего? Расстроился что ли? Да ты не переживай, не попали же по голове?.. Не попали. И вообще, не бойся, я попрошу, папа тебе бронежилет с пистолетом купит, и каску. У тебя есть пистолет?
– Нет пистолета, – думая о своём, с горечью ответил я. – Если только застрелиться.
– Вот юморист. – Мишка звонко рассмеялся. – Мам, это чёрный юмор у них. Не слушай, он шутит. Дядь Женя с юмором. – И перейдя на шёпот, заранее торжествуя, спросил у меня. – Ну, как, понравился тебе мой отец, нет?!
Киваю головой, конечно, понравился. Даже восхищаюсь, мол, едва не раскатал меня, как тот утюг кота, в телевизионном рекламном ролике. Ну, я ж тебе говорил, написано было на Мишкином довольном лице. Прячась от Мишкиной мамы, показываю ему в кулаке вытянутый вверх большой палец, класс!
– Ага, классный мужик, – шепчет Мишель. – Весёлый и добрый. Мама тоже ничего! Правда… – Мишка скривился, скептически хмыкнул. – Женщина. Чуть что, сразу плакать. А после этого какое настроение? Никакого.
Я согласно кивнул