Дмитрий Мережковский

Будет радость


Скачать книгу

у них, гнилое, трухлявое. Вот как волчья яма: сверху покрыто, а ступишь ногой и провалишься.

      Домна Родионовна. У нас-то покрепче?

      Гриша. Да. крепкое у вас, крепкое, вечное! Оттого к вам и иду.

      Домна Родионовна. Так будешь с нами?

      Гриша. С вами, бабушка, с вами на веки веков.

      Домна Родионовна. Аминь! (Встает и кладет ему руки на голову). Спаси тебя Господи! Заступи, помилуй Матерь Пречистая! (После молчания). Ну, ступай. Гришенька, а то как бы не увидел кто. Скличь-ка Пелагеюшку.

      Гриша. Пелагея, Пелагея Савишна!

      Пелагея выходит из-за кустов, – видно, что подслушивала, – уводит Домну Родионовну. Иван Сергеевич идет из сада. Мавра накрывает на террасе стол к чаю.

      IV

      Иван Сергеевич и Гриша.

      Иван Сергеевич. А, Гриша, здравствуй. Мы ведь с тобой сегодня не видались. Опять у старца весь день?.. А это что у тебя? (Берет у Гриши книгу). Pensées de Pascal.[6] Старцу, что ли, носил?

      Гриша. Да. старцу.

      Иван Сергеевич. А он по-французски разве читает?

      Гриша. Что вы! Университет кончил…

      Иван Сергеевич. Ах, да, ученый. – я все забываю… Ну, что ж понравилось?

      Гриша. Папа, зачем? Ведь вам неинтересно вовсе…

      Иван Сергеевич. Нет, отчего же? Умный человек…

      Гриша. А «с умным человеком и поговорить приятно», по Смердякову?[7]

      Иван Сергеевич. Ну, вот, и Смердяков! Что же ты сердишься? Я ведь попросту… А. впрочем. Бог с тобой – не хочешь, не надо..

      Гриша. Нет, папа, милый, я не сержусь, а только трудно мне с вами об этом… А насчет Паскаля, старец говорит: книга хорошая, но нельзя смешивать веру с вероятностью – «держать пари на Бога»…[8]

      Иван Сергеевич. А ведь и правда, нельзя… Мавра, что ж самовар?

      Голос Мавры (из окна). Кипит, батюшка. Сейчас несу.

      Иван Сергеевич. Федя, Таня, Катя! Чай кипит! Экие, право – опять запропастились – не докличешься.

      Голоса (из дому). Идем! Идем!

      Иван Сергеевич. А вечер-то какой, воздух! (Заглядывает через окно в комнату). Катя, а, Катя, будет вам стукать, – опять до мигрени достукаетесь. Если бы я знал, что вы такая рьяная, ни за что бы не взял в секретари.

      Голос Кати. Сейчас, Иван Сергеевич. Только страницу кончу.

      На террасу выходят Федор и Татьяна Алексеевна; потом Катя.

      V

      Те же и Федор, Татьяна Алексеевна и Катя. Садятся за стол. Мавра – с самоваром.

      Иван Сергеевич. А где же караси, Мавра?

      Мавра. Будут, батюшка, мигом поспеют.

      Иван Сергеевич. Ну, смотри же, не ударь лицом в грязь! (Мавра уходит). Сам наловил. Федю угощаю. Он ведь нынче карасей наших капитанских еще не пробовал. Ах, хороши карасики! Ежели, после купания, вот как я сейчас, караси в сметане на сковородке, с лучком да с перцем, да водочки, – нектар и амброзия! Что ты, Федя, смеешься?

      Федор. Вкусно вы, папа, живете!

      Иван