дома и вскоре оказываюсь у двери в предназначенную мне комнату. Передавая мне ключ, Брунгильда что-то неразборчиво бурчит. Я непонимающе смотрю на нее, но решаю не переспрашивать. По крайней мере, на боевой клич это не похоже, то есть меня этим ключом сейчас не убьют, ткнув в какое-нибудь особо чувствительное место, а остальное не так важно.
Всучив мне ключ, хозяйка уходит, а я, хоть и не с первого раза, но отворяю дверь в комнату. Она не очень большая, квадратная, и первое, что бросается в глаза, это еще одна заложенная дверь на противоположной стене. Оглядев обстановку, аккуратную и не слишком старую мебель, подхожу к одному из окон и, отодвинув белый тюль, смотрю, какой мне уготовлен отсюда вид. Почти не тронутый покров снега идет от окна до кромки леса. Судя по ландшафту, большую часть этого пространства занимает замерзший пруд. Тот берег высокий, этот, ближайший ко мне, даже не пойму где. Наверное, немногим дальше вот тех лавочек, торчащих из снега всего на несколько сантиметров.
В животе у меня требовательно урчит, и я только сейчас понимаю, что сильно проголодался. Думаю, за оставшееся до сбора группы время до поселка и обратно я не добегу, так что закидываю нераспакованный чемодан в шкаф и иду домогаться до Брунгильды.
Я видел, куда она ушла, так что стучусь в следующую же дверь и, не дождавшись ответа, дергаю за ручку. Это оказывается входом в кирпичную пристройку к дому, в которой расположена кухня, но запахов, приличествующих данному помещению нет, как нет. Хозяйка сидит на стуле, облокотившись о застеленный выцветшей клеенкой стол.
– Чего еще? – спрашивает она, заметив меня.
– Мне бы поесть чего-нибудь с дороги, – мямлю я, неожиданно для себя совсем растерявшись под ее тяжелым взглядом голубых и, наверное, красивых в молодости глаз.
– Вот еще! Нет у меня для тебя ничего! Ужина жди как все! – рявкает на меня Брунгильда. – Ишь, наглый какой! А ну пошел вон отсюда!
Поспешно я ретируюсь обратно в свою комнату. Возможно, я действительно неправ. Возможно даже, что имея домработницу, готовую выдать мне перекус в любой момент времени (и это кроме положенных завтрака-обеда-ужина), я действительно обнаглел. Но, честно говоря, я все же обиделся.
Голодный и злой, я начинаю разбирать чемодан. Кладу его на покрывало на кровати и открываю молнию. И тут меня ожидает еще один неприятный всплеск эмоций. Все, что положила мне мать, это мои вещи, но те, что покупала мне она сама, так что все эти десять дней я буду выглядеть как маменькин сынок, выползший из чулана прошлого века. И кто в этом виноват? Придется признать, что я сам.
Классно каникулы начинаются!
Прячусь в комнате, пока не приходит время идти на первую встречу с группой, и минут за десять до оной все в той же черной толстовке, в которой приехал, поднимаюсь обратно на второй этаж и захожу в зал. Это довольно уютное просторное помещение с высокими окнами, разделенное на две условные зоны: одна с диванами, установленными по кругу, а вторая с большим овальным обеденным столом.
На