старыми словами, романтической иллюзией, которая никогда не коснётся лично меня. Так мне казалось.
Ощутив усталость от собственной противоречивости, я забросил книги и прочие дела. Настроение стремительно покатилось в мрачную бездну, где душой был облюбован привычный уголок.
Я готов поверить, что часть моей души всегда была мертва и ни один мир во вселенной не сможет оживить уже разложившееся. Внутри «чёрного ящика» только холодное и неживое. Я родился мертвецом или неизвестная сила противоестественным способом заставила ожить умершее тысячелетия назад. Такая вот странная форма внутреннего Франкенштейна.
Сейчас я верил в это всем своим существом, древним и уставшим. Сидел на кровати, обхватив себя руками, и старался не выпускать наружу дикий волчий вой уже звучавший в душе. Казалось, даже в комнате потемнело. Я посмотрел в окно – это солнце просто зашло за тучи, а минуту назад ничто не предвещало смены погоды.
– Ты готов, Яр?
Мастер Даррен стоял в дверях. Я и не заметил, когда он успел появиться.
– Мы уже идём? – Мой голос звучал тихо и неуверенно.
– Да. Пора. – Кратко, холодно. Опять эта ярость в глазах у хозяина дома.
Как зомби я прошёл до входной двери. Мастер Даррен взялся за ручку двери, обернулся ко мне. Он был мне по плечо, но смотрел так, словно я находился далеко внизу в немыслимо глубокой бездне. Ярость в зелёных глазах сменилась усталым сочувствием одного древнего существа другому.
– Постарайся полюбить этот мир, Яр.
И мы шагнули за порог.
Глава 9
Город упал к моим ногам. Город заключил меня в объятия. Город библейским змеем заполз в прорехи души.
На негнущихся ногах пройдя через маленький пышный сад, я был вынужден остановиться за кованой оградой. Я превратился в живой организм с тысячью глаз и ушей. Я желал воспринять всё и сразу, но человек, к сожалению, имеет ограниченные возможности.
Мастер Даррен терпеливо ждал, когда моя психика сможет функционировать в нормальном режиме, но минут через пять всё же сказал сухим строгим голосом:
– Я решил, что тебе нужно больше практики. Так что с сегодняшнего дня считай, что она началась.
Почему-то в эту минуту я совсем не верил в его строгость, но возможность заполнить время любым доступным способом, так чтобы не осталось сил на рефлексию, способствовало улучшению настроения. Столица содружества Эвнеканте так же могла внести неоценимый вклад в этот процесс.
Кэлке порадовал меня внезапностью и непредсказуемой нетривиальной красотой. Не слишком широкие улочки неожиданно сворачивали то в густые заросли частных садов, то под арки зданий, слепленых в традициях противоречивой архитектуры, когда среди небольших коттеджей вырастало высокое здание-башня сверкающее тысячей стёкол. Словно два города были наложены друг на друга.
Один аккуратный, тихий и провинциальный, застывший в прошлых веках, а второй – современный, летящий в будущее. То один, то другой город выходил на первый план