потратить на протокол из-за ссадины на пальце и грязных джинсов, с неясным, в конечном счёте, исходом в плане торжества справедливости. Высказал всё, что о ней думаю на русском. Уложился в одно слово. Каюсь, в сердцах переборщил с экспрессией. Высвободил из парковки в моём паху переднее колесо её велика, поспешил на нужную мне сторону, пока не покраснел зелёный человечек…
Ох уж эти наши мифы о культуре Запада, их самодисциплине и законопослушности! На самом деле – те же суетность, скаредность и самомнение, как и всюду. Только всё это напомажено, припудрено, и белозубо напоказ улыбается. Приглядишься, а золотце-то на золотом миллиарде – сусальное, не вздумайте поскрести. Хотя архитектура местами у них – это да! Преимущественно эпох Средневековья и Возрождения, за что поклон их предкам за созидательный энтузиазм.
Иду, значит, я по Копенгагену, не отпускает меня праведное возмущение, переживаю за испачканные джинсы и поруганные гражданские права. Прогулялся, называется, и некому счёт выкатить. И тут… Вот она – награда за злоключения! На второстепенной улочке в спальном районе целый ряд художественных инсталляций в металле. Сразу заценил тщедушного человечка, несущего на подгибающихся ногах у себя на загривке громадный земной шар. Невольно пришла на память строфа великого Рильке: «Тащить всю тяжесть бытия земного, и выронить в растерянности, чтоб… сойти в уединеньи горьком в…» Полный текст стихотворения рекомендую к прочтению в переводе Константина Богатырёва, называется «Уход блудного сына».
Но поразила другая фигура. Поразила почти до ступора. В тонущей лодке стоит человек, в одной руке держит нож, в другой – самому себе отрезанную голову. В свете творящихся сегодня в западном обществе дел – провидческая композиция, на мой взгляд. Прямо-таки зауважал я копенгагенский стрит-арт, браво ваятель! браво мэр!
Стемнело. В комнате все койки оказались уже занятыми, за задёрнутыми занавесками светились гаджеты. Принял душ, устроился в своём отсеке. После дня на ногах мечталось расслабиться. Щас! В минибудуаре рядом с моим коротала ночь дама африканских кровей, трудноразличимого впотьмах возраста, размера плюс два сайза. От заката до рассвета периодически проверяла что-то в своём сундуке для ценных вещей, пыхтя, шуршала целлофановыми пакетами, в промежутках между ревизиями тыкала в кнопки смартфона, не удосужившись отключить звуковое сопровождение клавиш. Говорят, у некоторых народов практиковалась пытка – на темя связанного пленника часами капала вода. Тот самый случай. Капля за каплей (есть такие звуки в настройках смартфонов, пропади они пропадом!) влетали в мозги, сопровождая каждый тычок её пальца в экран. И ничего не поделаешь – расовая толерантность, понимаешь. Интересно, соседи взаправду дрыхнут, или тоже прикидываются? Только настойчивость моего личного Морфея, в конце концов, спасла психику от срыва.
Наутро проснулся с тяжёлой