не задеть чувств жены и старшей дочери.
Много позже, повзрослев, Вера поняла, каких сил стоило её отцу тогда контролировать себя. Не выдать внезапно вспыхнувшей любви к появившемуся словно из ниоткуда ребёнку, не обидеть Ольгу, не вызвать ревности Дины… И главное – изо всех сил сдерживать пронзительную тоску, всплёскивающуюся в его сердце всякий раз, когда он смотрел на младшую дочку. Она была невыносимо, поразительно похожа на Нину…
Вера ковыряла ложечкой действительно до умопомрачения вкусный торт и тоже с интересом поглядывала на отца. Этот человек был ей непонятен. Что таилось за его красивой внешностью? То, что отец – привлекательный мужчина, было очевидно сразу. В другого мама бы и не влюбилась, с уверенностью подумала девочка. У него было красивое, правильное лицо: прямой аристократический нос, прекрасной формы губы, светло-голубые, почти прозрачные глаза с длиннющими ресницами; волосы оттенка спелой пшеницы модно пострижены и уложены… Этакий денди, стиляга, типичный выходец из среды московской золотой молодёжи – именно так могла бы сказать Вера, если бы в свои шесть лет оперировала этими понятиями. Пока же она думала просто: папа похож на прекрасного принца из сказки. Например, на того, в которого беззаветно влюбилась русалочка из очень грустной сказки Андерсена…
Опять же, много лет спустя, повзрослев и прочитав немало книг, Вера поняла, что вся модель её семьи идеально укладывается в рамки романа «Собор Парижской Богоматери». Мама была, несомненно, прекрасной цыганкой Эсмеральдой. Отец, конечно же, – капитан королевских стрелков Феб де Шатопер. Мачеха – невеста Феба, Флёр-де-Лис. Дядя Сеня – горбун Квазимодо. Ну, а дед… Покойный дед, которого Вера видела только на фотографиях… Тот был священником Клодом Фролло, коварным, жестоким… и отчаянно влюблённым в несчастную Эсмеральду. Уже став знаменитой певицей, Вера часто исполняла на своих концертах арии из знаменитого французского мюзикла «Нотр-Дам» – и всякий раз на глазах у неё блестели самые настоящие слёзы…
– Ну, и как тебе у нас… нравится? – спросил отец. – Освоилась немного?
Верочка сдержанно кивнула.
– А где лучше – в твоём старом доме или здесь? – продолжал допытываться он.
Вопрос показался девочке глупым – разумеется, ей жилось лучше в коммунальной квартире, потому что там была мама, были Ромка и дядя Сеня, смешная Танька-одесситка и ворчунья Варвара, там была другая – совершенно счастливая и беззаботная – жизнь… Неужели отец и в самом деле думает, что только из-за наличия красивых игрушек, дорогих нарядов и дефицитных продуктов дочь отречётся от своего прошлого? Поэтому ответила она осторожно:
– Ну… Я там просто больше привыкла.
Отец изумлённо вскинул брови и усмехнулся.
– Да ты, оказывается, дипломатка!
Вера не нашлась что сказать, потому что не знала значения слова «дипломатка». Отец ещё некоторое время с любопытством вглядывался в её лицо, а потом продолжил расспросы.
– Не скучно тебе, пока Динка в школе? Чем ты обычно занимаешься?
– Не скучно. Мы с Диной всё равно