пусть и пьяного, пусть и хама? К своему облегчению, признаков сожаления или злости я не находила. Зато видела бесконечную тревогу в его потемневших глазах.
– Почему? Почему ты сразу не позвала меня на помощь? – ругал меня Кент и даже потряс за плечи, хотя всеми силами старался сдерживать свои эмоции. Для меня это было все равно что признание, как он волнуется за меня, поэтому я даже не обиделась.
– Не знаю, – вздохнула я виновато. – Не сообразила.
Лешка отпустил меня на секунду, удивленный моим ответом. Потом закрыл ладонью лицо и помотал головой, переваривая услышанное. Через минуту, вдохнув поглубже, он обнял меня:
– В следующий раз сразу зови меня, поняла? Храбрая ты моя принцесса, – и поцеловал в макушку.
Я уткнулась в него носом и улыбнулась: значит, он не сердится на меня. И он был прав. Учитывая места, где мы с ним бывали, совсем не исключался повтор сегодняшней ситуации. А ведь его могло и не оказаться рядом. Придя к этой мысли, я вздрогнула и еще глубже зарылась в его куртку.
Недолго посидев еще вчетвером, мы спустились вниз и вышли на улицу. Незванные гости уже давно слиняли, у подъезда никого не было. Я вспомнила, наконец, еще об одном деле.
– Леш, проводи меня к Берту, – попросила я Кента. – Надо ему сказать что-то.
Он не спросил, о чем, а я подумала, что он и сам из разговора все поймет, и не стала распространяться.
Монтана осталась ждать меня на лавочке с Димкой, а мы с Лешкой постучались в квартиру первого этажа в соседнем подъезде.
Дверь открыл сам Берт. Странно, что он вообще в это время дня был дома, но нам повезло.
– О! Вы че тут делаете? – вместо привета спросил он.
– К тебе пришли, – ответила я. – Кобра…
– Чего ему? – нетерпеливо перебил Берт, заметно нервничая.
– Он просил передать, что ему надо с тобой поговорить. Он ждет тебя сегодня или завтра в девять часов в детсаду в том же месте, – сообщила я, сама не зная, о чем речь.
– У него че? Совсем крыша съехала? – рассердился Берт. Я впервые видела его действительно злым и даже рот открыла от удивления. – Скажи ему, чтобы убирался ко всем чертям.
– Может, вы сами поговорите, а не будете через меня все это передавать? – я сама уже начинала злиться.
– Если б ты знала, что ты сказала, сама бы была не рада, – объяснил Берт. – Так ему и скажи: пошел он! Не буду, и пусть не ждет. Если так хочется, сами управятся.
– Ладно, скажу. А в чем дело-то? – я безуспешно пыталась выведать информацию и про себя костерила Берта за скрытность. Поняв, что он ничего больше не скажет, я надулась и скрестила руки на груди. Заметив это, Берт примирительно сказал:
– Если у Фаины услышишь о нем, у нее и спроси. А до того тебе об этом лучше ничего не знать. Мало ли что.
– Ну всё, всё, – поторопил Кент, видимо, знавший, о чем идет речь. – Выйдешь?
– Неа, – отказался Берт. – Сегодня дома валяюсь.
– Про Алика слышал?
– Да, Наташка звонила.
– Тогда