больше двадцати пяти не дал. Лиля, вы любите собак?
– Люблю.
– А кошек?
– И кошек. А почему вы спрашиваете? У вас есть кошки-собаки?
– Есть. Кот Респект и собака Уважуха.
– Как? – расхохоталась Лиля. – Респект и Уважуха?
– Да, это Вероника их так назвала.
– Весьма современно. Но погодите, я попробую угадать, какие они, ваши Респект и Уважуха.
– Интересно! – засмеялся он. Она так нравилась ему!
– Респект большой, породистый и очень важный, скорее всего рыжий, а Уважуха дворняжка, веселая и добродушная, некрупная, и вечно виляет хвостом. Брешет заливисто и не всегда по делу.
– Лиля, вы что, их знаете? – вдруг испугался он.
– Откуда я могу их знать, я только что впервые о них услышала! А что, я угадала?
– В точности! Может, угадаете, какой она масти?
– Уважуха? Ну, она такая черно-коричневая с рыжими подпалинами и белой грудью, ушки мохнатые, торчком, но кончики обвисшие, а хвост пушистый, бубликом.
– Невероятно! Все в точности. Разве так бывает? – растерянно проговорил он, во все глаза глядя на нее.
– Понимаете, ваша дочка назвала их так не просто потому, что это модные словечки. У нее их вид вызвал определенную ассоциацию. И, вдобавок, у меня хорошо развито воображение.
– Но ведь породистый кот любой масти может быть важным?
– Послушайте, Артем, я не могу вам объяснить…
– А вы не ясновидящая?
– Да Боже сохрани.
– А как выглядит Вероника?
Лиля попробовала представить себе десятилетнюю девочку, пережившую развод родителей, смерть матери, наверняка, очень неглупую, достаточно развитую, видимо, с чувством юмора…
– Попробую. Она невысокая, на вас непохожа…
– Так, так…
– Нет, больше ничего не могу сказать…
– Странно, кота с собакой угадали, а девочку нет… Она и вправду невысокая, но на меня здорово смахивает.
– Простите, Артем, а с кем же она сейчас, ваша дочка?
– С нянькой. Иного выхода просто нет. Я много работаю, часто уезжаю.
– А что, нет никаких бабушек, тетушек?
– Увы.
Глаза у него стали грустные. Он замолчал.
И кто меня за язык тянул, подумала Лиля. Еще решит, что я жажду выйти за него и воспитывать его дочь. Очень нужно! И она стала смотреть на воду.
Зачем черт меня дернул говорить о своих проблемах? Она теперь испугается. Хотя что я сказал? Да ничего, в сущности. Не скрывать же мне, что у меня есть дочь. Еще чего! Но какая она прелестная… как ей идет все, что на ней надето. И как хочется уложить ее в койку… Думаю, это не представит труда. Заморочу ей голову, проведу чудный день, ни о чем не думая, а в Москве встречу на вокзале, отвезу домой и она не станет кочевряжиться. Да и вряд ли будет особенно стремиться к браку со мной. Зачем ей чужой ребенок, она, небось своего жаждет. Муженек бывший производит впечатление эдакого любителя легкой жизни, наверняка, не хотел детей. Ей скоро двадцать девять, пора уж задумываться о детях… А я