становятся бывшими. Иногда бывшими становятся друзья. Квартиры. Даже идеи или мечты. Уходят люди, вырастают и уезжают дети. Постоянно нужно признавать и переживать перемены. И психика это все оплакивает, оплакивает, но каждый раз возрождается вновь и восстанавливает душевное равновесие. Этот процесс – горевания и прощания – называется работой горя.
Работа горя – это переживание утраты. Психика должна признать потерю, смириться с ней. А также постепенно изъять вложенную психическую энергию (любви, привязанности, внимания) из образа утерянного объекта. Вернуть эту энергию себе. И снова куда-нибудь ее вложить!
В норме работа горя занимает около двух лет. Точнее, так: первый год – самый сложный, горевание острое, а второй нужен для того, чтобы понять, что реальность и дальше будет такова. Когда ушла моя мама, а она очень рано умерла, в 51 год, я помню свой первый день рождения без нее. Мучительное чувство, что кто-то важный не позвонил, чего-то не хватает… Второй раз уже было проще, я уже не ждала этого звонка, хотя и думала о ней. Рана потихоньку затягивалась. А жизнь катилась дальше.
Также она катится и после переезда. Да, сначала может быть нелегко. И самочувствие не очень, и нехватка информации ощущается, и социализация еще не произошла. Первые праздники вдали от родины, которые иногда и не знаешь с кем отмечать. Другая погода, неподходящая одежда, непонятно, когда наступит лето. Предыдущий жизненный опыт оказался бесполезен. Но время все равно работает на вас. Все потери переживаются, абсолютно все.
Щемящее чувство разрыва
Мысленно, душевно расстаться с прежним местом обитания – отдельная сложная задача. Это разрыв с малой (или большой в случае эмиграции) родиной, с теми людьми, которые раньше составляли ткань вашей жизни, бытовыми привычками, особенностями речи, в конце концов – с самим собой.
Говорят, чтобы открыть одну дверь, нужно закрыть другую. Но в результате вы какое-то время стоите между этими воображаемыми хлопающими дверями, все качается. Сквозит.
У кого-то это отчетливо проявляется в отношениях с родителями или другими близкими родственниками: мы стали чужими людьми, они перестали меня понимать. Они, может, и раньше не особо понимали, просто были ближе и нужнее, потому острые углы как-то сами собой сглаживались.
Пропадает значимое «чьих будешь». Чем меньше населенный пункт, тем важнее этот фактор – чей ты родственник, в каких отношениях со своей семьей, можно ли на тебя положиться, кто тебя подстрахует. В мегаполисе эта ценность рассыпается.
Иногда потребность в разрыве может проявляться в пренебрежительном отношении к родному региону или стране. Это немного карикатурно смотрится, когда новоиспеченный москвич тянет через губу про «провинцию». И немного грустно, когда эмигранты ругают страну, из которой отбыли (может, и справедливо, но…). Хот в конце концов, почти все стремятся обесценить «бывших».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст