светлее. Настолько светлее, что с неба почти исчезли звезды.
На крышах и входах в здания разными цветами то загорались, то тухли, то пробегали непонятные слова. Иногда понятные, но в них почему-то не хватало букв.
Его внимание привлекла излучающая непривычный насыщенно голубой свет вывеска над дверью одного их спусков в подвал очередного стеклянного здания, но эта дверь открылась, и на улицу выскочили громко говорящие подростки. Вместе с ними вырвалась зловонная смесь дыма, пота, черной плесени и крепких паров перегара.
Когда подростки преодолели несколько ступеней вверх, мужчине от насыщенности неприятных ароматов стало не по себе. Он издал противный гортанный звук подкатывающей рвоты, закрыл рот ладонью и побежал подальше от этого спуска.
– Серег, я не понял, это че уже бомжи от тебя нос воротят? – один из вышедших из ночного клуба засмеялся позади.
Молодой человек бежал по тротуару, стараясь не дышать. Асфальтное покрытие под его ногами сменилось брусчаткой, он зацепится за него подошвой и чуть не упал. Левая тапка отлетела куда-то в сторону. Он же сделал пару неуклюжих шагов, поймал равновесие, резко выдохнул и протяжно втянул уже холодный ночной воздух. Улыбнулся и повернул голову в сторону.
Засунув ногу в подобранную в паре метров от себя тапку, он сложил руки на груди и неспеша побрел за угол ближайшего стеклянного здания. Пройдя до шлагбаума, спокойно обошел его и, всматриваясь в свет окон, посчитал этажи жилого дома. Семнадцать. Недолго останавливаясь у каждого из подъездов, декорированных высокими тисненными колоннами, он добрался до четвертого. Подошел к металлической двери, несильно потянул ее на себя. Не открылась. Он поджал левую щеку и внимательно посмотрел на красный огонек, мигающий на небольшой металлической пластине с выдавленными цифрами от нуля до девяти.
Хорошо, что у подъезда стояла отделанная камнем скамейка.
Как поразительно тихо бывает в закрытых дворах центра города, спрятанных всего в нескольких сотнях метров от шумных нагруженных дорог.
Он сидел на скамье в свете подъездного фонаря, сложа руку за руку и выставив перед собой босую правую ногу, упертую в тапку. Медленно дышал, ритмично длинной струей выдыхая пар изо рта.
Как, все-таки, изменился мир. Дом хоть и жилой, но почти не пах домом. Ни привычного аромата свежеиспеченного хлеба, ни чего-то жареного, нет даже запаха пропахших дымом шерстяных вещей, только рвотный зудящий в ноздрях смрад, иногда заносимый ветром откуда-то из-за угла. И пыль. Бесконечная пыль и бетон.
Быстрые шаги кого-то подходящего из-за спины заставили его немного повести головой. Из темноты в свет фонаря шагнула фигура. Молодой человек в странной фуражке с очень длинным и прямым козырьком тащил за своей спиной большую квадратную сумку, крепившуюся за его плечами широкими тряпичными ремнями.
– Не подскажите, это четвертый? – подошедший странно одетый человек перевел взгляд от своего светящегося глядельца в сторону скамьи и добавил. –