цель всей моей жизни исполнена, и я стою здесь: на высоком балконе Мраморного дворца в окружении своей свиты, а внизу толпа, конца которой не видно, и каждый человек в ней, каждая малейшая букашка скандирует моё имя. Сердце моё задевают самые разные оттенки гордости и чувства власти – я стал тем, кем мне суждено было стать самой судьбой.
– Ваше императорское величество… – обратился ко мне из-за спины один из моих приближённых, встав на колено и склонив голову, – есть вести о беглом короле Клавдии.
– Докладывай.
– Его с семьёй поймали в катакомбах города в сопровождении группы их телохранителей. Они пытались покинуть столицу по тайным ходам. Преторианцы задержали их и скоро доставят во дворец.
– Ублюдка Клавдия сразу же ко мне… Впрочем приведите всю его семью с ним.
– Да, государь! – он подскочил и спешно удалился.
Я мог бы стоять тут весь день. Крики толпы, и та необычайная надежда, с которой они выкрикивают моё имя ласкает слух. Я завоевал их, они должны меня ненавидеть, но всё обстоит в точности, наоборот. Толпа Ромау – столицы королевства Фетизия – любит меня. Даже мне тяжело понять почему, наверно такова людская натура. Они видят не человека – полубога, воплощение мощи и власти. Простой народ едва ли когда-нибудь может стать свидетелем личности равной по статусу моей.
Весь континент «Терра» объединён в одно целое. Такого не случалось ни разу за прошедшее тысячилетие. Народы всего известного нам мира теперь часть моей империи – страны, которая принадлежит лишь мне.
***
Неспешным шагом в окружении своих советников-прихлебателей и охраны, я добрался в покои бывшего короля. Безвкусная и отвратная роскошь повсюду: то тут, то там фетизские напольные ковры, которые по-хорошему должны лежать в свинарне, а не в покоях благородного человека; золотые светильники на манакристалах: огромное зеркало по всему периметру, которого поблёскивают драгоценные камни. Я вижу своё отражение в нём…
Украдкой бросаю взгляд на свору своих подданых, высматривающих малейшие изменения в моё лице. Им интересно о чём я думаю, но разве им дано понять? Заметив мой взор, они низко кланяются и уходят прочь, стараясь как можно тише захлопнуть дверь. Они боятся меня, а значит уважают. Их всегда нужно держать в почтительном напряжении, потому что ничто не вырабатывает правильное поведение так, как осознание того, что каждая твоя минута может оказаться последней. Я и есть власть, и им лучше знать об этом.
Всматриваясь в драгоценное зеркало, я подмечаю каждую деталь моего образа. Сегодня я от пят до шеи закован в латы, игриво поблёскивающие под ярким светом. На голове у меня золотая оливковая ветвь – один из символов императорской власти. Когда-то очень давно я был слаб, крайне ничтожен, тогда я приобрёл привычку подстригать волосы коротко, чтобы они не мешали в бою.
Я старею. Широкий лоб уже покрылся морщинами, а глаза давно потеряли былой задорный юношеский оскал, они стали строже и теперь в них отражалась только холодная непоколебимость; даже в моих волосах виднеются небольшие седые участки…
Внезапно слышится стук, отвлекающий меня от моего отражения, и через небольшой промежуток времени дверь в покои отворяется. Внутрь проскальзывает небольшая мужская фигура.
– Ваше имперское величество…
– Ну здравствуй, Квинт. С какими новостями пожаловал?
Квинт служил «мистиком» уже многие годы, он именно тот человек, который собирает слухи и раскрывает заговоры против меня.
– Государь, мы привели Клавдия и его семью во дворец…
– Ведите их в тронный зал. Я скоро буду.
Квинт, не вставая, преклонил голову ещё ниже, после чего встал и скрылся, закрыв за собой дверь.
Ещё раз одарив взглядом своё отражение, я повернулся и прилёг на кровать. Только глухое чувство предвкушения занимало мой ум. Клавдий значит… Будет весело.
***
Я сижу в тронном зале на месте, где раньше восседал король Фетизии. Трон его выполнен в западно-терранском стиле, весь покрыт позолотой и драгоценными камнями. К нему ведут несколько ступенек, возвышающие его. Махнув рукой, я даю право завести гостей этого вечера. Открыв двери, стража заводит бывшего короля и весь его приплод.
Помимо самого престарелого Клавдия и его жены, в кандалах ведут двух молодых девушек и малолетнего наследника престола. Они идут тяжело, изредка немного спотыкаются и неровно дышат. Чем ближе они приближаются, тем яснее я могу разглядеть выражение лица Клавдия. Оно вызывает во мне двойственные чувства: с одной стороны, я еле сдерживаю смех, а с другой во мне бурлит что-то похожее на удовольствие, но с более извращённым подтекстом.
Когда они подходят вплотную к началу ступеней трона, я делаю лёгкий жест рукой и стража валит их на колени. Мы смотрим прямо в глаза друг другу, но некоторое время молчим. Я чувствую это – частое биение их сердец и осознание того, что я являюсь причиной этого животного страха, ещё большее радует моё сердце.
– Оставьте нас, – обращаюсь я к страже и другим присутствующим. Они спешно удаляются.
Мы