отвели свои силы из ключевых стратегических точек вдоль фронта, оставив сильно укрепленные позиции, завоеванные кровью и жертвами. Они отвели свои Охотничьи Кадры, их гладкие боевые костюмы исчезли в закручивающихся пепельных бурях, оставив Имперскую Гвардию беззащитной, уязвимой для контратак орков. Внезапная передислокация не имела тактического смысла, оставляя зияющие дыры в оборонительном периметре, стратегическая ошибка, которая грозила разрушить всю кампанию.
Капитан Валериус, кадровый солдат, чья вера в стратегическое великолепие Дао граничила со слепой преданностью, принял изменения лишь с легким протестом. Он считал Дао превосходными стратегами, их инопланетный разум способен постигать сложности, выходящие за рамки человеческого понимания. Он отмахнулся от опасений, высказанных его офицерами-людьми, отмахнувшись от их возражений с патерналистской улыбкой и ободряющим похлопыванием по плечу. «Доверься нашим союзникам, Ларс», – сказал он с усталым вздохом, его голос был окрашен покровительственным тоном, который действовал Ларсу на нервы. «Они знают, что делают». Он указал на сложную серию символов, отображенных на голографической карте, пересмотренную стратегию развертывания Дао, сбивающий с толку набор, казалось бы, случайных движений, которые бросали вызов любой традиционной военной логике. «Их методы могут быть… нетрадиционными», – признал капитан, «но их стратегическая гениальность не вызывает сомнений». Казалось, он не замечал растущего беспокойства среди своих собственных солдат, страха, который распространялся, как вирус, по рядам. Однако Ларс считал передислокацию Дао не блестящим тактическим маневром, а преднамеренным актом саботажа. Он яростно выступал против новых развертываний, указывая на очевидные уязвимости, которые они создавали, зияющие дыры в оборонительной линии, открытые фланги, которые приглашали контратаки орков. Он представил свои аргументы логично, рационально, используя собственные стратегические доктрины капитана, чтобы подчеркнуть недостатки плана Дао. Он показал, как передислокация перераспределит Имперскую Гвардию, сделав ее уязвимой для фланговых маневров, как оставленные позиции предоставят оркам ценные плацдармы для будущих атак. Он представлял собой ясную и реальную опасность, тактический кошмар, ожидающий своего часа.
Но его предупреждения, его тщательно обоснованные аргументы, его отчаянные мольбы снова были отброшены в сторону, отвергнуты как продукт паранойи и ксенофобии. Капитан, ослепленный своей верой в Дао, отказывался видеть правду. Он видел только силу альянса, обещание победы, уверенность в превосходящей огневой мощи. Он был глух к шепоту сомнений, слеп к растущим теням предательства.
Ларс, чье разочарование переросло в холодный, жесткий страх, наблюдал, как силы Дао отступают, их боевые костюмы исчезают в пепельных бурях, оставляя Имперскую Гвардию беззащитной, уязвимой и одинокой. Он знал с леденящей уверенностью, что слепая вера капитана в их союзников-ксеносов