«болела» горами, моталась тренироваться куда-то в сторону Сортавалы, на скалы Ястребиного озера. Похвалилась, как отпраздновала 25-летие на вершине Эльбруса.
История впечатлила Марину – впрочем, как и сама рассказчица: легкий загар, округлые скулы, горящие глаза и тело что надо, стройное и подтянутое. И Мара хотела сделать ей комплимент, но Жанна все изливала подробности жизни:
– На Эверест охота, да опыта маловато, пока готовлюсь на Килиманджаро. Набираюсь навыков на пятитысячниках. Хотя Килиманджаро – практически шеститысячник и входит в проект «Семь вершин и Семь вулканов мира». Хемингуэй еще рассказ написал «Снега Килиманджаро», ты не читала?
Мара мотнула головой:
– Да нет, у него только «Старик и море» листала.
– Да что ты, классная книжка. Ну как-то так, несколько месяцев подготовки и в июне подъем, если с финансами сложится. А потом, Марин, на Эверест.
Жанна мечтательно вскинула глаза к потолку:
– Восьмитысячник.
Слово «восьмитысячник», вызвало у Мары острый приступ изжоги.
«Вот блин, стерва, когда успела-то».
Нет, она, конечно, порадовалась за подругу, криво улыбнулась и заказала низкорослому официанту в белоснежной футболке воды – запить этот чертов Эверест.
«Так и ей есть что сказать, держись рыжая».
Мара сделала безразлично-строгое лицо:
– Круто Жан, правда. И неожиданно. Горы, красотища наверху, облака и дубак, что кости скручивает. Знаю, на лыжах все Альпы искатала, у нас с мужем там домик.
Мара взяла сок, выдерживая паузу и наблюдая реакцию.
«Ничего. Вот стерва, у рыжей даже мускул не дрогнул, а ведь упоминание о домике вызывало у окружающих как минимум округленные глаза. Ну, хорошо».
Сок Мара пить не стала. Отставила стакан в сторону.
– Но, знаешь, горы не мое по-любому, душа к воде прикипела. Я бороздила Атлантику, обогнула Карибы, раза три пересекла Средиземное море, еще Черное, – Мара загибала для наглядности пальцы, – Балтийское, Тирренское, Эгейское, Красное, Мраморное. До хера, короче.
– Пересекла в смысле? Сама плаваешь? Пловчиха ты, не пойму…
Мару порадовала детская наивность рыжей:
– Хожу под парусом, мать, на гоночных яхтах. С ветром по жизни, как говорится.
Она выдержала паузу, поймав изумленный взгляд карих глаз Жанны.
«Ага. Работает метод воздействия».
– С момента замужества, понесло меня по морям. Не могу остановиться. Даже в Питере купила швертбот – прикинь, гоняю в выходные по заливу, рыбаков пугаю.
Жанна отставила свой стакан, и Мара с удовольствием отметила всплеск румянца, проступивший сквозь ровный загар.
– Так ведь Дмитрий твой, он разве плавает? ну, в смысле по морям ходит? Или как там правильно?
– Дмитрий Вячеславович плескается исключительно в теплых водах бассейна, – рассмеялась Мара, представив располневшего не в меру мужа в кокпите, несущегося по ветру швертбота.
«Страшно подумать, властитель