не мог разглядеть его лица.
– Почему ты молчишь? Можешь ехать быстрее? Здесь можно до ста тридцати, а у тебя семьдесят.
– А куда торопиться? Все там будем, Ваня,
Иван уже явно где-то слышал этот хриплый приглушенный голос.
– А ты кто? Мы знакомы?
Он пытался разглядеть водителя в зеркало переднего вида. На нем была кепка с козырьком, надвинутая на глаза, и разглядеть лицо не получалось.
– Скорости хочешь, Ваня, будет тебе скорость.
Водитель втопил газ, переключил скорость и набрал сразу под сто пятьдесят.
– Эй, эй, ты полегче. Зачем так мчаться? У тебя сто пятьдесят. Мы превышаем. Мне домой надо к жене и детям.
– Мне тоже надо было домой, к семье. Когда ты меня убил, Ваня.
– Толян, это ты? Ты же…
Иван застыл от ужаса. Он узнал своего друга Толика Марченко, бывшего друга.
– Мертвый, ты хочешь сказать? Да, закопали вы меня с Потапычем в том лесочке. Никто не нашел. Глубоко прикопали. Я вот и сейчас там лежу, черви меня едят.
Толик засмеялся и закашлялся.
– Земля в лесу холодная, вот и простудился я, Ваня. А ты пока что жив-здоров, как я вижу. Не бедствуешь. С моими денежками, да, Ваня?
Иван не мог ответить ни слова от ужаса. Никогда ему не было так страшно, как сейчас. За рулем такси сидел его покойный товарищ Толик, которого они с Потапычем убили год назад. Иван вспомнил эту историю, которую очень хотел забыть.
– Помнишь, Ваня, как вы подсунули мне этот товар неликвидный, клей строительный просроченный. Он весь в мешках как каменный был. И пиломатериал бракованный. Заказчик отказался, я ему неустойку заплатил. И Потапыч тут же потребовал долг отдать. Хорошая комбинация, дать в долг денег и поставить неликвидный товар. А потом обобрать, как липку. Развели, как лоха. Без лоха и жизнь плоха, да?
– Толян, прости.
– Бог простит. Я бы ничего вам тогда не подписал, если бы вы Инку мою тогда не притащили. В тот гараж, где меня пытали, чтобы я подписал документы. И отморозки Потапыча у меня на глазах ее изнасиловали. После этого вы сказали мне, что так и с моими детьми будет. И мать мою убьете. Я все тогда подписал. Передача фирмы, недвига вся, дача, машина, квартира. Ты даже мебель мою забрал, крохобор. Как тебе спится на моей кроватке новой, а Ваня? Аризона, хороший гарнитур, новый. Жене моей нравилось. А теперь она на транквилизаторах сидит, умом тронулась. Все никак забыть не может ту ночь. Три раза жизни себя лишить хотела. Да вытащили доктора, спасли. Как живешь сейчас, Ваня, с моими денежками? Веселят они тебя?
Его собеседник молчал. Он не мог пошевелиться, язык как будто прилип к небу.
Между тем авто набирало скорость. Иван с ужасом увидел стрелку спидометра, около двухсот.
– Толян, останови, я тебя прошу. Я тебе все возмещу. Хочешь, все отдам. Деньги, квартиру, все бери. Все перепишу на тебя, только не убивай. Останови, прошу!
Мужчина кричал в голос. Машина мчалась уже на скорости больше двухсот. Иван чувствовал свое бессилие. На такой скорости он не смел трогать Толика. Вот если бы тот остановил машину, тогда бы просто сразу бы его придушил.
– Что