Сравнительное правоведение. Национальные правовые системы. Том 1. Правовые системы Восточной Европы
Карла Великого населяли разные народы, у каждого из которых были свои законы и обычаи. Даже в самом франкском государстве право не было единым. Действовали законы салических и рипуарских франков, которые, в свою очередь, «во многих местах весьма различались».[79]
По свидетельству Эйнхарда, Карл Великий, став императором, решил усовершенствовать законы франков: «добавить то, что недоставало, устранить расхождения и исправить плохо или с ошибками изложенное». Кроме того, «он приказал записать и письменно изложить устные законы всех подвластных ему народов».[80] По сути, была поставлена задача проведения полномасштабной правовой реформы. Но в ее решении Карл Великий не преуспел: ничего из задуманного не исполнил, «если не считать того, что добавил к законам несколько глав, но и они не были завершены».[81] Такое едва скрываемое негодование, возможно, было вызвано тем, что Эйнхард сам участвовал в подготовке реформы, будучи одним из ближайших сподвижников Карла Великого. Впрочем, Эйнхард дал и вполне понятное объяснение отказа от ее проведения: слишком «сильные различия»[82] существовали между законами и обычаями не только самих франков, но и других народов, населявших империю: саксов и данов, славян, аварцев и других.
В развитии сравнительного правоведения заметное место принадлежит «Хронике» епископа Титмара Мерзебургского, в которой описаны обычаи скандинавских народов до принятия христианства,[83] а также религиозные и правовые нормы славянских племен – поляков и лютичей.
Как отмечал летописец, в Польше «много различных обычаев, хоть и свирепых, но иногда достойных похвалы», потому что «без суровых наказаний нельзя править ко благу правителя» и потому что «в наше время более, чем право и обычаи, господствует свобода грешить».[84]
Описывая общественное устройство лютичей, он подчеркивал, что ими «не управляет какой-то один правитель» и что решения у них «обсуждаются в общем собрании, после чего все должны дать согласие на проведение его в исполнение».[85]
Существенные особенности отличали и правовое устройство Бургундского королевства. В нем была ослаблена «узда законности», а король, по сути, лишен власти. «Никто, как я слышал, – писал Титмар Мерзебургский, – не правит королевством так, как он; он обладает лишь титулом и короной».[86]
С тревогой он писал и о Киевской Руси, разделенной после смерти святого князя Владимира между его сыновьями: «Я опасаюсь, что последует то, исполнения чего предвещает голос истины; ведь говорит Он: "Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет" и прочее. Пусть молится все христианство, дабы Бог изменил этот приговор в тех землях».[87]
На Руси традиции сравнительного правоведения были заложены в «Повести временных лет» – первом ее летописном своде.
После потопа, писал летописец Нестор, трое