«УКК» заедало, стоило ему в этот момент подумать о Маринке. Как будто эту молнию мучила совесть вместо ее хозяина.
Вместо хозяина – потому что самого Сергея совесть не мучила с тех пор, как Маринка стала княгиней Трубецкой.
Совесть не мучила, а беспокойство было. Он возился с проводницей, пыхтел, занимаясь своим изменщицким делом и думал с нежностью и тревогой: «Как она там, Маринка? Ох, чувствую там что-то…»
Вот почему он не слышал восторгов проводницы, мол, ты прям дрожишь, как конь.
И, как выяснилось, напрасно он этого не слышал. Потому что он бы не расслабился и сообразил бы, что дрожит не он, а сам состав, к которому он притиснул проводницу…
Состав дрожал не случайно… Он прогревался. И вот он прогрелся, свистнул и покатил…
И Гаврилов с проводницей оказались в не самом приличном виде прямо перед тамбовским поездом, больше не защищенные другим составом…
Гаврилов не был евреем. И стало быть, не было в нем ни еврейского ума, ни еврейской смекалки… Единственное, что в нем почему-то было от евреев это еврейское счастье…
И именно этому счастью Гаврилов был обязан тому, что в самый неподходящий момент ушел состав, который до этого неподвижно стоял на путях три месяца…
Но еврейское счастье всегда стреляет дуплетом. И вот он второй выстрел: как только Гаврилов и проводница остались незащищенные больше перед тамбовским скорым, в окне одного из вагонов показалась рожа начпоезда…
Он их еще не заметил, но это было время нескольких секунд…
Гаврилов поозирался вокруг – спрятаться было негде. Между ними и уродом в окне тамбовского лежала только куча угля. И вдруг, видимо, в полной панике, проводница сиганула в эту кучу, потянув за руку Гаврилова…
…Так появилась эта негритянская парочка на перроне…
Если бы чекисты, заметив негров на видеокамерах, не отнеслись к ним с таким пренебрежением, они бы увидели, что негры побежали к составу, но мужчину остановила какая-то носатая тетка, а если бы чекисты еще и увеличили кадр, они бы поняли, что это – Лия Арменовна…
Что за маскарад, Гаврилов? – спросила она. – Искусство перевоплощения никогда не было твоим коньком… Решил спрятаться от славы? Замучила популярность?
– Хватит подначивать!
– Заслужил! Ищу тебя целый день! Мобильник молчит…
– Разрядился, наверное. Как ты меня нашла, Лия?
– Вспомнила тот твой дурацкий сон про Тамбов, а я всегда говорю – мысль материальна… Вот, пошла на вокзал…
– Для тебя это подвиг, так искать…
Он боялся спросить, оттягивал и все же спросил:
– Что-то с Мариной?
– Ну, дура и есть дура…
– Это ты про то, что тебе тогда не дала? – не удержался Гаврилов, несмотря на чувство тревоги…
– Ну, дала бы тогда мне, может, не давала бы сейчас этому Трубецкому…
Вот сука эта Лия, знает, как ударить побольней…
– Ну, это ее выбор, – Сергей старался говорить, не показывая волнения.
Конец