впереди. Ихе и Ада уже заходили, и Ома последовала за ними. Внутри было мало места, они сразу попали на кухню: справа стоял небольшой стол, за которым могли уместиться только два человека, слева – очаг и еще один стол, на который женщина поставила свою корзину. Следом она забрала корзину у сына и поставила на пол.
Женщина обратилась к мальчишке на языке, незнакомом Оме. Он был странным, грубым и рычащим. Ада провела рукой по лицу сына, убирая пряди волос, и Ома заметила, что его кожа была красной.
– Я не понимаю ни слова, – усмехнулась Ома, посмотрев на Ихе.
– Я этого не учел, – он смущенно улыбнулся, – она поругала, что я снова забыл про мазь.
Мальчишка что-то буркнул в ответ, и Ихе перевел его слова: «Мы же торопились, сама ж говорила, чтоб быстрей собирался…»
Ада вздохнула и прошла в дальнюю комнату, вернувшись с небольшим горшочком в руках. Она нанесла немного мази на покрасневшую кожу Ихе, и тот едва заметно морщился при каждом прикосновении.
– На заживление теперь больше времени уйдет, – вздохнула она, – знаешь же, что нельзя тебе долго под солнцем быть.
Дух передавал содержание разговора, за что Ома была ему благодарна. В дверь постучали, и Ада пошла открывать. На пороге стояла девушка лет шестнадцати, и Ихе из воспоминания, увидев ее, попятился в другую комнату.
– Странная реакция, – Ома усмехнулась, посмотрев на духа. Он выглядел смущенным.
– Она мне нравилась, – Ихе пожал плечами. – Но она пришла за помощью, так что…
– Ихе, останешься, посмотришь, – улыбнувшись, сказала Ада и кивнула на стул в углу.
Мальчишка послушно сел. Девушка приветливо улыбнулась ему, проходя к столу, и Ихе быстро кивнул в ответ, пытаясь закрыть лицо волосами, чтобы не встречаться с девушкой взглядами. Она села за стол к нему спиной, и лишь тогда Ихе немного расслабился. Ада принесла большую глубокую чашу, поставила на стол, вылила в нее воду.
– Это вода из горной реки, – пояснил дух.
Мать Ихе подпалила пучок трав, окурила дымом помещение и положила тлеющий пучок в чашу на полу. Она прошла на кухню, что-то взяла и села за стол. В руках Ады был какой-то сверток, она развернула ткань, достав кинжал.
– Я попробую рассмотреть каждый из вариантов, – сказала Ада, беря девушку за руку, – но будущее изменчиво, так что многое будет зависеть от тебя.
– В тот день она пришла, потому что ее родители решили, что ей пора вступать в брак, – сказал Ихе, – было три претендента, и ее отправили к матушке, чтобы она выбрала лучшего.
Ада провела лезвием по ладони девушки, которая едва заметно вздрогнула и поморщилась. Ада занесла ее руку над чашей, и кровь каплями сорвалась с ладони, а после мать Ихе опустила пальцы в воду, прикрыв глаза. Девушка зажала в пораненной ладони отрез ткани, не сводя глаз с женщины. Какое-то время ничего не происходило.
– После я еще несколько дней отказывался выходить из дома, – усмехнулся дух, – оправдывался тем, что ожоги от солнца еще не сошли. Первая любовь редко бывает взаимной.
– А