лучше будет ворон. Кстати, а может, это и вправду ворон? Вон, какой черный. Я кинулась к бумаге и принялась строчить:
И притихшие в темной ночи дерева
Что из тоненьких веток сплели кружева,
И в зловещих сетях этих черных ветвей
Тихо прячется вестник печальных вестей –
Да, то ворон ночной, что при белой луне
Черным глазом своим подмигнуть хочет мне,
Он все ждет – но чего? Посмотри, я одна,
Посмотри: нас с тобой видит только луна,
Так скажи, не томи, что за весть хочешь мне
Рассказать ты сегодня при полной луне?
Написав это, я не поверила собственным глазам. Это было полноценное стихотворение! Правда, особого смысла в нем не было. Так и наплевать на это! Большинство поэтов и вовсе смыслом не заморачиваются.
От восторга собственными успехами я встала в позу, и, помахивая карандашом, торжественно продекламировала последнее четверостишие:
«Так скажи, не томи, что за весть хочешь мне
Рассказать ты сегодня при полной луне?»
И тут ветер всколыхнул занавеску на открытом окне, отнес ее в сторону – и я обнаружила на подоконнике того самого ворона, что сидел на ветке. Переступив лапками, покосившись на меня, он хрипловатым голосом вымолвил:
– Ну и долго ты будешь притворяться, Рэйвен, что не узнала меня?! Не хочешь ли поведать мне о своих успехах?
Глава 7.
Я ахнула от изумления, приложив руки к щекам.
Ворон, меж тем, спрыгнул с подоконника на пол, рассыпался искрами, и в ту же секунду с пола встал упитанный старичок, в пышными бакенбардами, и лукавой усмешкой на губах. Тонкая сеточка морщинок, привычно лукавый взгляд поверх очков, брови с изломом… наверное, в молодости этим изломом он сражал красавиц наповал.
– Как ты сюда добрался, Дайорелл? – обрадовано лепетала я, вглядываясь в самое родное лицо.
– Да вот, решил проведать названую внучку – не обижает ли тут ее кто.
– Решил проверить, как продвигается мое первое самостоятельное дело?
– И это тоже. Присмотреть всегда не грех. Ну-с, и что тебе удалось разведать?
Я торопливо погасила свет и задернула занавески на окнах.
– Не хватает, чтобы еще кто узнал о твоем визите, Дайорелл , – пролепетала я задушенным шепотом. – По нашему делу мне пока не известно ровно ничего, кроме того, что все девушки секретари здесь задерживались месяца на три, а потом бросали эту работу, переезжали в город, и там с ними случалось что-то плохое.
– Гм. И много их было? – он уселся в кресло, заложив ногу на ногу, и воззрился на меня поверх очков.
– Пока не знаю, – я пожала плечами, – но по словам экономки – больше десятка.
– То есть, девушка нашего клиента была и вправду одной из многочисленных жертв, – пробормотал Дайорелл задумчиво.
Я кивнула, вспоминая тот день, когда в нашем частном детективном агентстве появился худощавый, очень некрасивый паренек с глазами зверька-подранка; он все время нервно