Юлька рядом с тобой и рядом не стояла, малышка, – шепчет он.
– Ты мне даже не позвонил за весь день ни разу!
– Так ты ж работаешь, моя зайка. И я без телефона, дома оставил на зарядке, думал, заеду, но все некогда было. Прости!
Склоняется ко мне для поцелуя. Я закрываю глаза, и двигаюсь навстречу. Он обнимает меня сильнее, и накрывает мои губы своими. По-хозяйски, проталкивается в мой рот горячим языком, и наполняет слюной. Мне нравится с ним целоваться, его язык мягкий и нежный. Некоторое время мы стоим у моего дома и жадно сосемся. В низ живота мне упирается стояк, но я делаю вид, что не замечаю этого. Демьян отстраняется, и переключается на мое правое ухо. Ласкает его, посасывая мочку уха. Мы еще не дошли с ним до самого главного. Мужские руки жадно оглаживают мои ягодицы, спину, и уже, было, хотят добраться до груди, как во дворе вспыхивает свет.
– Пиратка! – слышу я бабушкин голос. – Ты чего там заходишься? Соседи опять шумят?
– Это я, бабушка! – хрипло кричу. – Он мне радуется!
– Пришла, егоза?
Шаркающие шаги приближаются.
– До завтра, Дема! – шепчу я, и он, чмокнув меня напоследок, растворяется в темноте. – Привет, бабуля!
Глава 5. Алена
– А потом они музыку включили, – рассказывает мне бабуля за ужином про соседей. – Да такую громкую, даже тарелки в серванте подпрыгивали.
– Надо же, а ты что? – спрашиваю я, накладывая себе добавку из большой кастрюли. Сегодня бабушка приготовила жаркое со свининой и салат из помидорок. На столе стоит молоко от коровы тети Дуси, и сливы с огорода. От сочетания слив и молока я невольно расплываюсь в улыбке.
– Ты молоко-то пей, Лека. Здоровее будешь! – подставляет мне бабушка стакан. – А че я. Вышла в огород, и как давай ругаться. Ну, они сразу испугались, и выключили. Паренек извинялся очень. Вежливый такой. А девка там противная была, начала мне что-то про одиннадцать вечера рассказать и про права. Ну, я ее быстро заткнула. Это в городе до одиннадцати, а тут, считай, стемнело, значит, и ночь пришла.
Я откидываюсь на спинку стула и громко хохочу. Бабушка у меня мировая, с ней не забалуешь. Но, вместе с тем, добрая и отзывчивая. Бывшая пионервожатая, а затем – учитель младших классов, плюс она всю жизнь пела в поселковом хоре «Россияночка», голос у нее поставлен, что надо.
– Ладно, бабуль. Я спать пойду. Завтра на работу к девяти, нужно выспаться. Всю ночь потом плясать буду! – потягиваясь, встаю со стула и чмокаю бабулю в морщинистую щеку.
– Ой, стрекоза. Праздник у вас завтра, да?
– Ага. Спокойной ночи!
– И тебе спокойной, Аленка.
– Ты не ложишься еще?
– Нет, со стола уберу, да почитаю немного.
Я составляю грязную посуду в раковину, и отправляюсь в свою комнату. Наш дом деревенский, пока был жив дед, он облицевал его красным кирпичом, снес перегородки, печку и немного достроил. Так появилась моя комната и вполне себе современная ванная с туалетом, из скважины льется вода. Но я еще помню те времена, когда стояла настоящая русская печка, и умывальник за ней, а удобства