у меня нет физической оболочки и я ничего не почувствую, независимо от силы сжатия пальцев, прикусывания губ или ударов по щекам, – все это напоминало мне, что это не та ситуация, в которой можно оказаться в Первом мире. Все же я переступил порог этой проклятой баржи, следом за мной прошла девушка. Подготовив себя морально к худшему варианту событий, я взглядом попрощался со своей спутницей.
– Мне известно, зачем вы пришли сюда! Не пытайтесь меня обмануть, не одно очищение душ я встретил в этом месте, – произнес парень, стоящий напротив нас. Ехидная улыбка медленно расползлась по его лицу, четкость картинки пришла в норму, и перед нами стоял привычный образ души. – Уверяю вас, не каждая душа осмелится сюда прийти, да и не у всех хватит сил пройти этот барьер, – он продолжал свой монолог, при этом его улыбка не пропадала с лица. Тонкие губы слегка подергивались. Было непонятно, как он может говорить почти не шевеля губами. – Прошу, следуйте за мной. – Развернувшись, он быстрым шагом скрылся в центральной каюте баржи.
Мы прошли восемнадцать крупных шагов вперед, я пытался запомнить как можно больше деталей на случай нашего бегства, несмотря на то что мы можем проходить сквозь стены. Привычный образ жизни в Первом мире оставил свои непроизвольные рефлексы, которым мы придерживались здесь. Никто не обязывал нас входить через двери или обходить вокруг дома, мы могли с легкостью проходить через все эти заграждения. Есть, конечно, те, кто не пользуется такими принципами, но большинство душ этого мира, наверное в память о прожитой жизни, старается сохранить какие-то нормы Первого мира. Дверь была открыта настежь. Черная металлическая лестница состояла из нескольких десятков ступеней. Мы благополучно спустились. У меня из головы не выходил образ парня, он как будто подстраивал свою внешность под мое воображение, где я представлял самую неприятную и отталкивающую для себя натуру. Откинув лишние мысли, я вернулся в реальность и понял, что состояние баржи такое, будто ее только вчера спустили на воду. Все блестело и сверкало, вокруг при самом детальном обыске не нашлось бы и пылинки. Мне кажется, запах свежей краски еще не выветрился, а разрисованные ковры не успели покрыться пылью. В детстве на стене возле моей кровати висел такой же, каждый раз перед сном я изучал рисунки, водя по ним пальцем.
– Именно такой она отложилась в моей памяти, – сказал медленно приближающийся к нам молодой человек, приняв деловой и уверенный вид. Когда я был совсем мальчишкой, мы часто с друзьями приходили сюда и проводили на этой посудине целые дни напролет, не замечая времени и тем самым нервируя родителей. Это было для меня самое прекрасное и замечательное время.
Вдруг парень исчез, но через мгновение появился рядом с нами, почти в упор глядя на меня. Ему было лет семнадцать-восемнадцать, самое большее – мой ровесник. У него были светлые волосы и большие голубые глаза. Они излучали наглость и дерзость. Его лицо чем-то напоминало кота, который только что слопал миску сливок. Скулы