не менее грозно произнес Арон.
Грозокрыл подивился. Его защищает конь? Что-то новое. Или хорошо забытое старое.
– Арон, неужели ты так разговариваешь со старым другом?!
– Другом? – переспросил Тюр.
– Не пытайся, Танатос! – голос Помпеи звуча тоньше, но не менее сильно. – Ты можешь задурачить голову пегасу, но я-то знаю твою натуру. В твоих словах один яд!
Принц пегасьего народа, как ни странно, поверил словам единорога, пусть и с задетой гордостью.
Чернокнижник забавно похлопал когтистыми лапами:
– Браво, Помпея Голуборогая, браво! Ты заметно намострячилась в магии! Полагаю, дерево на меня ты вновь обваливать не станешь?!
– Она найдет для тебя кое-что похуже! – заявил Бурогрив. И на этот раз на него удивленно взглянули и Помпея, и Тюр. Он защитил их обоих от нападок Танатоса.
– Арон Бурогрив, все такой же бравый рыцарь, каким и был! – колдун медленно достал из рукава меч с бычьим черепом на гарде. – У меня для тебя припасен хороший клинок! – меч был в полроста Танатоса, и как он поместился в рукаве его сутаны, непонятно. – Я лично зачаровал его! Твоему волшебному мечу потребуется по меньшей мере десять ударов, чтобы сломать его!
Ни Помпея, ни Тюр никак на это не отреагировали.
– Попробуй, – ехидно улыбнулся Бурогрив. – Только не моли меня потом о пощаде.
Танатос ловким рывком преодолел разделяющее их расстояние. Взмахнул мечом. Лезвие ударилось о лезвие, и меч колдуна обломился, рассыпался на мелкие осколки, а самого колдуна откинуло обратно к его армии. Чудом устояв на ногах, он уставился на свое оружие.
– Один удар?! – недовольно произнес он. Затем его взгляд упал на меч Арона Бурогрива, лезвие благородного оружия сверкало и переливалось голубыми, красными и желтыми оттенками. Танатос опешил, в его глазах-факелах замигал страх. – Разящий?! Как?!
– Ты же сам сказал, дружище… – пошутил Арон, улыбнувшись. – Он мне предназначен!
Колдун, грозно рыча, поднялся:
– Убить! Всех убить!
Гоблины как с цепи сорвались. Конь, пегас и единорог приготовились к битве.
«Бьем вместе, одним ударом!» – услышал Тюр голос Помпеи, но слышал ли его рыцарь, пегас не знал.
Гоблины оравой неслись вперед, перед такой армией не устоял бы никто. И вот Тюр Грозокрыл, Арон Бурогрив и Помпея соединили копыта. «Делайте как я!» – вновь голос единорога. Неказистый плащ засветился золотым огнем, Разящий белым, а Ловец Бурь синим. Три цвета смешались, в то же мгновение Арон взмахнул мечом, и сияющая разноцветными красками волна прошлась по центру армии.
Она снесла тварей прочь подобно урагану, с некоторых, как углядел Тюр, даже слезла кожа. И лишь Танатос остался стоять, изрядно обожженный и побитый. Его красные огни-глаза, казалось, сейчас начнут метать молнии.
– Вы… вы заплатите за, эх, это унижение! – говорил колдун, хватаясь за подпаленное плечо. Сутана на теле прокоптилась и порвалась, из нее тек темный дым. – Слышите?! Заплатите!
– Не раньше, чем заплатишь ты! – произнес Тюр, и синяя с красным молния поразила