скептик, влюбленный в науку. Девушка уже могла слышать, как он намекает на то, что у нее галлюцинации, а не полтергейст в доме.
– Здравствуйте. Марина Абрамова? – он сложил руки на столе.
– Здравствуйте, да… – она неуверенно уселась на деревянный стул.
– Рассказывайте, по какому поводу вы обратились в нашу клинику, – мужчина отрепетировано улыбнулся, сверкая белоснежными зубами.
– Я… – девушка запнулась, пытаясь описать то, что происходило с ней в последнее время.
Врач внимательно на нее смотрел, отчего Марина подсознательно вжалась в кресло. Ей казалось, что он уже ставит ей диагноз у себя в мыслях.
– Меня мучают панические атаки! – она почти выкрикнула, чувствуя, что каждый раз, как ее губы готовились высвободить признание о встрече с паранормальным, ее горло болезненно сжималось, удушая ее, словно невидимые руки хотели заставить ее замолчать.
– Панические атаки? Что ж, я понимаю, как это тяжело… Я выпишу вам… – девушка не слушала что мужчина говорил дальше, думая, почему не могла сказать то, что хотела.
Она покинула кабинет с рецептом на успокоительное; настолько очевидное плацебо, что Марина решила не тратить деньги впустую на психиатрию во второй раз. Теперь мне точно никто не поможет…
Девушка вернулась домой, не ощущая тревоги, но чувствуя, что паника уже поджидает ее за ближайшим углом квартиры, которая уже не принадлежала ей целиком. Ей казалось, что у нее завелись соседи, которых она не видела, но ощущала. Днем она чувствовала искусственное одиночество, развеивавшееся к вечеру.
– Завтра выходной… – она выдохнула, садясь на диван и включая телевизор.
Она не чувствовала облегчение, которое приносило ей слово «суббота», а только беспомощность и безысходность. У нее были выходные, а у того, что присутствовало в ее квартире – нет. Марина обернулась; без испуга, ожидая что-то увидеть за спиной, но видя только подрагивающую от ветра, просачивающегося сквозь щели в окне, синюю штору.
Сейчас ей не было страшно; эти два дня высосали ее силы, необходимые для того, чтобы использовать какие-то эмоции, досуха. Она была настолько утомлена, что заснула, свернувшись на диване.
Марине ничего не снилось, и она спала некрепким сном. Девушка дрогнула, и подмяла под лицо подушку. Она морщилась, чувствуя, как прядь волос на глазах щекочет ее. Она ворочалась, пытаясь сбросить ее с лица.
Девушка расслабилась, когда прядь заправили ей за ухо. Во сне ей показалось, что она сделала это своей рукой, которая лежала под подушкой. Она не заметила противоречий; ее мозг сопротивлялся очередному прикосновению, которое не могло возникнуть в нормальном, основанном на науке мире. Она бы не пережила очередного пробуждения в ужасе, и ее тело это понимало, позволяя ей не обращать внимания на странные касания нежной кожи. Марина все переворачивалась, пытаясь найти удобную позу, и довольно хмыкая, когда что-то коснулось ее щеки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст