зная, что ответить.
– Ужасно, – честно ответил я, чувствуя, как в горле пересохло от страха.
Девушка рассмеялась, но в ее смехе не было радости. Он был холодный, зловещий и заставлял мурашки бежать по спине табунами.
– Так и должно быть, – произнесла она, приближаясь к клетке. Ее броня сверкала в тусклом свете факелов, отражая ее ярость. – Отродье! – прошипела она, ее глаза загорелись ненавистью. – За помощь демонам ты сгниёшь в магических шахтах, нелюдь… – Ее голос был холодным, жестоким, и в нем звучала не только ненависть, но и гнев, который не был направлен только на меня.
– Из-за таких, как ты, в том городе осталась вся моя семья, а сколько солдат полегло просто так? – она замолчала, вглядываясь в меня, словно пыталась прочитать мои мысли. – Молчишь, паскуда? – Ее губы задрожали, а по щекам потекли слезы. – Моя сестра! За что?
В ее глазах я увидел не только ненависть, но и боль, и отчаяние. Она была разрушена горечью потери. И в этот момент я понял, что я не просто жертва обстоятельств, я – причина ее боли. Я принес ей страдания, и ее ненависть была оправданна.
Но я чувствовал, как стыд и вина жгут меня изнутри. Я не мог найти слов, чтобы оправдаться, чтобы объяснить, что я не хотел никому вредить, что я просто пытался выжить. Но слова застряли в горле, не в силах прорваться через стену ненависти, которая отделяла меня от этой разрушенной горечью женщины.
– Я… – пытался я проговорить, но в голове кружились неразбериха, страх и бессилие.
Девушка резко отшатнулась от моей клетки, словно я был болезнью, от которой она хотела избежать. Ее руки сжались в кулаки, а на лице отразилась ненависть, которая могла бы растопить сталь.
– Ты не знаешь, что такое горе, – прошипела она. – Ты не знаешь, что такое терять всех, кого любишь. Ты не знаешь, что такое видеть, как мир, который ты знаешь, рушится в прах!
Она сделала шаг вперед, ее глаза были полны безумия, и я уже не видел в них человека, а только зверя, раненного до самой души.
– Ты будешь страдать, – сказала она с угрозой в голосе. – Ты будешь страдать так же, как и я! И поверь мне, я лишь одна из многих, кто рад тебя «видеть». Не подыхай, пожалуйста, быстро…
Она отвернулась, её плечи тряслись от рыданий, и я понял, что у неё не осталось сил на злость, только боль, глубокая и неизлечимая. Она ушла, оставив меня в одиночестве, в холодной камере, окруженном темнотой и беспросветностью. Я остался наедине с собой и со своей виной. Я принёс боль этой женщине, и я не знал, как искупить свою вину. Но теперь я не знал, что меня ждет в будущем.
Я остался один в холодной камере, окруженный темнотой и беспросветностью. В ушах еще звучали ее слова, полные боли и гнева. Я понимал, что она права. Я принес ей страдания, и теперь мне придется жить с этой виной.
Но я пытался оправдаться перед собой, но слова звучали пусто и неубедительно. Я не мог отменить свои действия. Не мог вернуть ее семью, ее сестру. Все, что я мог сделать, – это принять свою судьбу и стараться извлечь урок