А потом всё заканчивается так же резко, как и началось. Свет меркнет, подо мной что-то твёрдое – я больше не лечу. Но глаза открыть пока побаиваюсь.
Новый мир.
Новая жизнь, за которую придётся побороться.
Главное, снова не умереть молодой!
Мой новый хит срочно требует, чтобы его записали: “О-о-о, о-йе-о!”
Я всё помню, я молодец. Правда курить охота ещё больше. Надеюсь, в этом мире есть сигареты?
– Аня, ты слышишь меня? – раздаётся над ухом шепчущий голос.
Я открываю глаза и понимаю, что лежу в постели. Вокруг меня продолжает мерцать свечение, и в его желтоватых лучах я вижу уже знакомую лысую физиономию Марти Мартина. Надо сказать, очень удивлённую физиономию.
– У нас всё получилось! – щебечет он.
– А разве могло не получиться?! – возмущаюсь я. – Страховку от несчастного случая нужно было оформлять, ввязываясь в вашу афёру! Кстати, а где теперь наш договор?! – Я шарю глазами по сторонам. Вокруг всё другое, и от бумажки не осталось и следа.
– Ваш договор пока останется у меня, – говорит Мартин. – Вас тщательно обыщут. Я верну его вам позже, когда забеременеете.
Я открываю рот, чтобы возмутиться, ведь чувствуя, дурят меня. Договор должен быть у меня в качестве страховки!
– Спокойно, Аня, – шепчет опасным заговорщицким шёпотом Мартин. – Этот договор магический и всё, что в нём написано, будет исполнено, хотим мы или нет!
– Я не скажу, что вы меня этим успокоили!
– Договор подписан и вступил в силу вне зависимости от того, где и у кого он хранится!
Я возмущённо складываю руки на груди, и ахаю от изумления – они светятся миллионами искорок, как будто я вся посыпана бриллиантовой крошкой.
– Очуметь! – шепчу восторженно.
– Да, интересный эффект.
Ощупываю лицо, грудь – мне очень интересно, как я теперь выгляжу. Замечаю в комнате большое напольное зеркало между шкафом и ширмой и мигом вскакиваю, чтоб рассмотреть себя.
Фигура, вырастающая в отражении в длинной ночной сорочке, двигается довольно грациозно, мне нравится. Подхожу ближе, разглядываю себя – я вся свечусь, и даже грудь бесстыдно поблескивает под сорочкой. Заглядываю в ворот – ух, какая она большая!
Волосы словно кусочек лета: светлые и с запахом мёда, заплетены в длинную тяжёлую косу. Вся кожа переливается перламутром. Глаза – светло-голубые, холодные, как лёд. А у меня были тёплые, карие. На счёт возраста – да какие двадцать семь? Мне от силы восемнадцать! Такая вся прям щупленькая и наивная!
– Потом полюбуетесь, слушайте скорее, Аня! – карлик тянет меня за руку и разворачивает к себе.
Щурится от ослепительного свечения моей кожи.
– Так всегда будет? – спрашиваю я, довольно любуясь ладонью.
– Сейчас пройдёт.
– Жаль.
– Это временный эффект из-за того, что вы пришли от-ту-да! – Мартин тычит кривым пальцем вверх (а выглядит, как будто показывает куда-то в сторону преисподней).
На счёт сияния, он прав, оно меркнет на глазах, и вот кожа обретает нежный