.

аждой стояло одно и то же слово: "Осуждаю."

      – Осуждаю! Осуждаю! Осуждаю! Пъе, обдумывая правки, вспоминает, как во времена ковида наблюдал за стримами на Twitch. Там малолетки, случайно сказав что-то запрещённое, моментально выкрикивали: "Осуждаю." Теперь он чувствует себя точно так же, сидя над своей рукописью.

      – А если я просто начну каждую страницу с фразы "осуждаю"? – ворчит он, обращаясь к экрану ноутбука. – Может, тогда редакторы будут довольны? Или мне писать это в заголовке?

      "Осуждают не текст, а меня," – подумал он. Но тут же зазвонил телефон, и на экране высветился незнакомый номер.

      – Здравствуйте, это Алексей, ваш модератор, – пробубнил голос на том конце провода. – Я звоню из… хм… из швейцарского пансиона.

      – Из пансиона? – Пъе нахмурился, крутя в руках сигарету. – Сильно занят, да?

      – Очень. Это пансион для пациентов с… ну, с особенностями, – голос модератора дрогнул. – Отчим определил меня сюда для лечения. Но я всё равно работаю!

      – Как трогательно, – процедил Пъе. – Ну, расскажите, что там с моим текстом?

      Модератор глубоко вздохнул:

      – Понимаете, согласно новым правилам, у вас слишком много упоминаний… этих… лесных даров.

      – Мухоморов? – уточнил Пъе.

      – Осуждаю! – выкрикнул модератор. – Простите, это профессиональная привычка. Да, их. И ещё вы написали "гриб с красной шляпкой". Это недопустимо.

      – Но это же просто описание! – выдохнул Пъе, ощущая, как внутри всё закипает.

      – Видите ли, – начал модератор с интонацией профессионального обиженного, – мы заменили "гриб" на "обобщённые лесные формы".

      – "Обобщённые лесные формы"? – Пъе прищурился, словно эти слова ослепили его. – Вы серьёзно?

      – Это стандарт, – прошептал модератор. – И ещё одна правка: в вашей сцене, где герой смотрит на мухоморы… осуждаю… то есть, извините, на "лесные формы", надо убрать слово "вдохновение".

      – Почему? – спросил Пъе, хотя уже догадывался, что ответ не понравится.

      – Потому что… – модератор замялся, – связь между этими вещами может быть неправильно истолкована. Лучше напишите, что герой испытывает… хм… "размышления о природе бытия".

      – Размышления о природе… – Пъе откинулся на спинку стула, закрыл глаза и тихо простонал. – И вам не смешно?

      – Мне? – удивился модератор. – Простите, я здесь лечусь, у меня биполярное расстройство. Но я очень серьёзно отношусь к работе.

      – А это вы мне рассказали ради сочувствия? – спросил Пъе, чувствуя, как раздражение перерастает в бессилие.

      – Не только, – честно ответил модератор. – Просто иногда я вижу сны, в которых грибы… осуждаю… они заполняют всё пространство. И когда я начинаю осуждать их, они смеются. Это… тяжело.

      На секунду повисло молчание.

      – Слушайте, Алексей, – наконец сказал Пъе. – А вы сами-то хоть одну мою книгу читали?

      – Нет, но у меня очень много ваших правок, – с гордостью произнёс модератор. – Я знаю, как они выглядят.

      "Вот он, символ современной литературы," подумал Пъе, глядя в окно на море. "Человек, который знает мои тексты только по правкам."

      Модератор добавил неуверенно:

      – Знаете, а мне кажется, вы гениальны. Вы так глубоко описываете лесные формы.

      Пъе почувствовал, как его бровь дёрнулась.

      – Лесные формы, говорите… Осуждаю! – выкрикнул он, и на том конце телефона раздалось испуганное:

      – Простите, пожалуйста!

      "Я превращаюсь в одного из них," – мелькнула у Пъе мысль, и он торопливо положил трубку.

      Пъе Левиндт опять засел за ноутбук, тарабаня по клавишам, как будто пытался обогнать самого себя. Он наклонился ближе к экрану, глаза бегали по строчкам, а губы беззвучно шевелились. Он думал о человеческом уме, но всякий раз, как ему удавалось сформулировать хоть одну более-менее глубокую мысль, в голове вспыхивал сигнал тревоги: "Осуди это!"

      "Человеческий ум сегодня подвергается трём главным воздействиям: психотропному страху, модерации и бесконечным опросникам удовлетворённости," – набирал он, но тут же останавливался и со вздохом добавлял:

      "Осуждаю."

      Он попробовал снова:

      "Когда человек, по доброй воле съев гриб мудрости, долго слушает редакторов, корреспондентов и модераторов, у него возникает желание самому стать редактором, корреспондентом и модератором своей жизни."

      И опять:

      "Осуждаю."

      Пъе снял очки, посмотрел в окно на мокрые банановые листья, по которым хлестал проливной дождь, и опять застучал пальцами по клавиатуре:

      «Если на Западе боятся оскорбить меньшинства, то у нас меньшинства сидящие в Госдуме и отменяют меньшинства, находящиеся в плебсе. Логика проста: если кто-то ниже по социальной лестнице, его существование оскорбляет сам факт наличия лестницы.

      Российская отмена