обреченности нажал на прямоугольник в конце строки. Изображение на пульте немного изменилось, будто пошла какая-то загрузка, голубые светлячки забегали по поверхности, но почти сразу выскочила табличка как будто бы еще более яркого красного цвета. И сколько бы Кирилл не нажимал на прежний чуть поблекший прямоугольник виртуальной кнопки, ничего не происходило, и только к жуткой сирене добавлялся еще более неприятный звук, короткий и трубный, оповещающий о блокировке действия.
Действуя скорее по наитию, Кирилл смахнул красную табличку в сторону и вновь нажал на прямоугольник, завершающий неведомую оповещающую надпись. Опять блокировка, сопровожденная пренеприятнейшим звуком, заставившим сердце замереть. Еще раз смахнув табличку блокировки, Кирилл, чуть помедлив, вновь прикоснулся к сенсорной кнопке, но не стал сразу отпускать и чертыхнулся, когда вместо прежней таблички с парой слов предупреждения, появилось что-то вроде контекстного меню. На этот раз в чуть большей табличке было несколько строк с виртуальными кнопками активации в конце каждой из них. Предстояло выбрать какую-то одну, выбрать наугад. И хорошо, если следствием неправильного выбора будет просто окно блокировки, или что-то в этом роде. А если что-нибудь в этой системе просто отключится? Или не просто. Взорвется например, или замкнет.
Но что-то все равно нужно делать. Не умирать же даже не попытавшись.
Кирилл перепробовал все строки, но чаще получал в ответ все тот же звук блокировки действия, а затем очередное контекстное меню с вариантами дальнейших действий. Кирилл понимал, что при переборе вариантов лучше бы придерживаться какой-то системы, чтобы не повторяться, а значит не терять драгоценное время, но голова жутко болела, и думать последовательно никак не получалось. И потому он просто нажимал, нажимал, нажимал на все новые, а может и на те же самые сенсорные кнопки, или вызывал контекстное меню и опять нажимал кнопки.
И вдруг звук, до того заглушающий даже мысли в голове, резко оборвался. И во второй раз за считанные минуты Кирилл вздрогнул от оглушительной тишины. Почти сразу задрожало здание. Потом погас весь свет, и темнота была всепоглощающей. А через несколько мгновений, которых впрочем хватило, чтобы уже окончательно распрощаться с жизнью, включился равномерный и такой яркий свет, льющийся из обычных плафонов на потолке. Поначалу он ослепил Кирилла.
Когда во временно ослепших глазах прояснилось, во всей чуждой красе перед Кириллом предстало диковинное помещение. Больше всего оно было похоже на огромный бублик, сделанный из металла, пластика и стекла, в синих, серых и черных цветах, диаметром не меньше десятка метров. Пол в стену, а стена в потолок переходили плавно, закругляясь по радиусу с полметра. По наружному периметру бублика на равном расстоянии виднелись дверные проемы. Из одной из них он сюда пришел.
Внутренний периметр был не больше трех метров и полностью состоял из черного стекла. Углов между полом, стеной и потолком также не было. И перед этой своеобразной стеклянной колонной, не