А-а. Один из дневальных, очередной дневальный, должен всё время, сука, стоять на своём месте, «на тумбочке» возле входа и комнаты хранения оружия. Не дай Бог вы куда-то уйдёте – нельзя, сука. Дневальный следит за выносом оружия – нельзя. Дальше. Громко подаёт команду по распорядку дня, отвечает на звонки, открывает дверь, следит за входом и выходом из казармы. Ещё раз, сука, повторяю: пускать посторонних людей – нельзя. Всякие вопросы «где командир …?» и прочие – это к нему. Дневальный должен следить за тем, чтобы курили и чистили одежду только в специальных местах – казармы вам, сука, не помойка. Дневальный обычно стоит под камерой – если будете, сука, плохо стоять, позвонит дежурный по роте и отчитает. Халтурить не получится. По очередному дневальному всё. Есть дневальные свободной смены – солдаты, которые дрочат казармы до блеска. Ночью, после отбоя, вечерняя уборка для дневальных перед приходом дежурного по части с проверкой. Дневальные свободной смены после этого идут спать. Один солдат на четыре часа, другой – на два. Очередной дневальный стоит на своём месте и должен, сука, встретить дежурного. Записывайте, сука! Дежурный у вас не только порядок проверяет, но и может начать спрашивать всякую херню из уставов – всё должны знать, сука. Я не просто так это вам рассказываю.
– А спать когда? – спросил солдат.
– Спать дома. Не сахарные, сука – ночь потерпите. Солдат должен, сука, и не такое терпеть. Так, дальше. Через каждые два часа до шести тридцати очередные дневальные сменяются. На завтрак только один ходит вместе со взводом, остальные – отдельно.
– А если в туалет захочется? – спросил другой новобранец, крепкий высокий брюнет.
– Ты чем, сука, слушал? Терпеть надо. Спать, срать… А если тебе срать приспичит в укрытии – что, в туалет побежишь? Нет, сука, должен сидеть столько в укрытии, сколько потребуется. Противник не будет ждать, пока ты, сука, облегчишься. И здесь, сука, ты должен стоять столько, сколько требуется по уставу!
– Пиздос… – огорчился крепкий новобранец.
– Разговорчики! – грозно крикнул подполковник. – Следи за языком.
– Понял, извините! Простите! – испуганно сказал всё тот же новобранец.
Оставшееся время прошло без происшествий. Пятое занятие тоже было без ярких моментов – скучные уставы и другой тугой формализм. Около двух часов дня занятия кончились и было несколько минут «мойки рук, чистки обуви» – никто не проверял, да и было всё равно. Унывая от скуки и тягот новых правил, солдаты готовились к обеду.
На обед к утренней куче прибавлялся суп – перловый. Пока все ели, Кирилл заметил, как крепкий новобранец – тот самый, что спрашивал про туалет – сидит через стол от него и осторожно прячет несколько кусочков хлеба в карман.
«Зачем? Неужели так есть пробирает? Хлеб же будет грязный… – подумал Кирилл. – Каких только людей не бывает…»
Чуть вдалеке сидел женский отряд. Несмотря на большую кучность, ели все тихо и обычный, как казалось Кириллу,