в этой провинции. Это надо отпраздновать. Кучер! – вскрикнула Лотти и выглянула в окно. – Езжай до ближайшего трактира.
Повозка свернула направо. Лотти с довольной улыбкой вновь откинулась на сиденья. Верония часто наблюдала ее такой после удачного плутовства. Эта легкость нрава особенно сочеталась с ее внешностью. Ее кукольное лицо с вздернутым носом и медным глазами окружали ярко-рыжие завитки, отчего она походила на солнце. Платье из пламенно-оранжевой тафты с белыми оборками на рукавах и фишю с пестрыми цветами раздражали глаз Веронии. После пансиона, где они познакомились, Лотти привлекала к себе внимание яркими одеждами, потому не скупилась на модные вещи. С ней Верония начала заниматься постыдным ремеслом. После одного случая, что каждый раз вносил в сердце тяжелую смуту, именно она после окончания пансиона склонила ее к обману.
Вскоре повозка остановилась около трактира у выезда из города. Кирпичное двухэтажное здание сливалось с хмурым небом. Внутри же девушки встретили зал с рядами столов, где люди ели, выпивали и что-то громко обсуждали. Аромат жареного мяса смешался с вонью от сальных свечей. После чистой усадьбы, которую они недавно почтили своим присутствием, это место напоминало пещеру. Дамы уселись за стол в темном углу, и Лотти попросила подать обед. За три года, как они занимались своим искусством, они заведи привычку обедать в трактирах, где они расслаблялись после приема у знатных особ. Лотти протянула ноги под столом и осмотрелась вокруг, пока Верония вслушивалась в разговоры.
Посетители обсуждали недавний бунт в соседнем городе. Жители были вновь недовольны, что король ничего не делает для народа. Такие новости нынче были нередки, ведь страну Кечинтон давно охватило волнение. Верония видела вокруг людских голов тучи, слышала подобие шепота перед тем, как кто-либо начинал говорить. Еще с детства она это замечала, но лишь в сознательном возрасте догадалась, что это мысли людей. Ее тело часто страдало от болезней, зато ее разум был крепок и видел мир иным. Однажды у Веронии разыгралась сильнейшая головная боль, которая предупреждала о грозовой буре. В другой раз она рыдала перед семейными несчастьями или ссорами. Ее мать верила, что она пользуется шестым чувством, а отец полагал, что она проклята дьяволом. Любви к дочери это не прибавило, ведь родители держались подальше от нее. Этот дар Верония носила в себе с рождения, и особенно он себя проявил, когда отец отправил ее в пансион при монастыре. Он твердил, что святые стены изгонят из нее нечистую силу. Увы, но его надежды не оправдались.
Верония разглядывала окружающих, пока Лотти не окликнула ее.
– Верония, знаешь, – начала она и склонилась над подругой, – нам нужно поехать в Вириан. В провинции мы предсказываем местным одно и то же, и на нас скоро нападет скука. Как тебе мысль? Сейчас там смутные времена, значит, и интерес к гаданиям возрос.
Верония отвела глаза от пытливого взора подруги. Она вслушивалась в разговоры людей за соседними столиками. «Жители вновь недовольны», «Трех человек задержала стража