и уставшей, но достаточно крепкой, чтобы простоять еще хоть сотню лет. Жилым домом, а не кандидатом на вывоз в какой-нибудь музей деревянного зодчества. Под крышей мансарды поблескивала слегка тронутая ржавчиной по краям спутниковая «тарелка», а чуть дальше к фасаду тянулись провода.
Дядин автомобиль у крыльца – здоровенный внедорожник со знакомой эмблемой на радиаторе – и вовсе будто сошел с конвейера буквально на днях. Я таких уже не застал: в далеком теперь две тысячи пятом Симбирский автозавод продолжал задорно клепать простую и надежную четыреста шестьдесят девятую модель, которая почти не менялась еще с начала семидесятых, лишь изредка отвлекаясь на попытки сделать что-то менее архаичное.
И на этот раз, похоже, получилось: машина выглядела пристойно, и даже салон не казался детищем технологий прошлого века. Не «Мицубиси», конечно, и уж тем более не бессмертный тойотовский «Ленд Крузер», но вполне, вполне.
Значит, не стоит прогресс на месте.
– Давай на веранду пока, там хоть попрохладнее. – Дядя поднялся на крыльцо. – Помнишь, где что дома?
– Нет, – честно признался я. – Времени-то сколько прошло…
Вопрос мог быть и ловушкой. В том случае, если юный отпрыск рода Острогорских вообще не навещал родню в Ростове. Или если покойный отец с дядей не слишком-то ладили. Таких подробностей я, конечно же, выяснить не сумел, да и в целом мои познания о своей новой семье оставляли желать лучшего.
Зато в людях я как будто разбирался неплохо. И дядя явно был не из тех, кто станет хитрить. Старый вояка скорее бы сразу послал меня куда подальше еще у ворот, чем решил устраивать проверки в поисках подвоха. Да и слишком уж много в его взгляде и жестах сквозило чего-то настоящего: одновременно и тревоги, и вины, и радости, и вообще всего подряд – кроме равнодушия. Из хороших солдат редко получаются хорошие лицедеи, так что доверие, с которым меня встретили, все же следовало принимать за чистую монету.
– Ну… Вот там уборная, если надо… справа. – Дядя неопределенно указал рукой куда-то в темное нутро дома. – Умыться, там, с дороги… В общем, разберешься.
Я молча кивнул. Привести себя в порядок, выдохнуть, засунуть лицо под холодную воду. И заодно оглядеться по сторонам, чтобы потом будто бы ненароком «вспомнить» какую-нибудь мелочь.
Но думать об этом сейчас почему-то совсем не хотелось. Поднявшись на крыльцо, я вдруг поймал себя на мысли, что все это уже было. Когда-то давным-давно… и немного иначе.
Я возвращался из сада один. Шел… нет, бежал по тропинке, зажимая разодранный локоть. Взлетел на крыльцо по ступенькам в переднюю, промчался мимо веранды и, кажется, споткнулся… Точно, споткнулся, зацепившись сандалией о сбившийся ковер. И ударился головой об петлю, на которой висел крючок, – больно!
Невесть откуда взявшееся воспоминание оказалось таким ярким, что я вздрогнул. Наваждение тут же исчезло, растворяясь где-то в прошлом, которое никогда мне не принадлежало.
А крючок остался. Все так же, как и десять лет назад, болтался в дверном проеме