Сердце ледяной реки. Марина Библая

сквозь камни и преграды? Или его ждут ошибки, из-за которых он потеряет то, что сейчас кажется важным?

      Встреча с таинственной женщиной-духом оставила в нем двойственное чувство. С одной стороны, она указала путь, дала ответы, которых он искал. С другой – её глаза, полные древней мудрости, смотрели на него так, словно знали то, что он ещё не успел осознать. Было ли это предупреждением? Или благословением?

      Ойка также размышлял о своей семье. Ему вспоминалась бабушка, её добрые, но строгие слова, её рассказы о духах леса и реки. Вспоминался отец, чьи глаза никогда не видели того, что сейчас открывалось Ойке. Было странно думать, что он, самый младший, выбран для этого пути. Сможет ли он оправдать надежды?

      Ночью перед обрядом душа Ойки была словно разделена на две половины. Первая – гордость и решимость. Древний ритуал был частью его наследия, частью его связи с народом и духами. Вторая – тревога. Не от страха перед испытаниями, а от страха перед неизвестностью. Что, если он не поймёт знаки, что, если не справится с задачей?

      Однако тревога утихала, стоило ему вспомнить лицо женщины, её спокойный голос: "Она приведёт тебя к истине". Эти слова стали для него якорем, успокаивая волнения, словно река, омывающая берег.

Глава 5. Обряд проводника

      Рассвет принес в селение ясный морозный воздух. На вершинах сосен играли первые лучи солнца, но для Ойки этот день не был обыденным. Сегодня начиналось его путешествие. Прежде чем ступить на тропу, ведущую к истокам Ямелан, он должен был пройти обряд проводника – древний ритуал, очищающий душу и защищающий путника от злых духов.

      В чуме шамана царил полумрак. Стены были украшены амулетами из костей, перьев и обгоревшего дерева. В центре, у тлеющего огня, сидел Ньоркан. Его глаза, закрытые, казалось, смотрели в иное измерение. Рядом с ним лежали приготовленные предметы для обряда: чаша с водой, травы и кусок чёрного камня.

      Когда Ойка вошёл, шаман открыл глаза и жестом пригласил его сесть напротив. Лаина, стоявшая у входа, посмотрела на сына с тревогой, но не сказала ни слова.

      – Ты готов? – спросил Ньоркан, его голос звучал тихо, но властно.

      – Готов, – ответил Ойка, пытаясь скрыть своё волнение. Он знал, что обряд – это не просто формальность. Он открывал путь между миром живых и миром духов, и ошибка могла быть смертельной.

      Ньоркан взял травы и поднёс их к огню. Когда они начали тлеть, чум наполнился густым дымом с горьковатым запахом. Шаман закрыл глаза и начал петь. Его голос, низкий и протяжный, повторял древние слова, которые Ойка не мог полностью понять, но чувствовал их силу.

      – Ямелан, мать рек, услышь нас, – пел Ньоркан. – Духи предков, станьте нашими проводниками. Очистите этого юношу, чтобы он был готов к пути.