ки Ирландии жили именно здесь, в Кенгьюбери. Подозрение, может, и преувеличенное, но не лишенное оснований.
По слухам, именно здесь, в столице прекрасного графства Колуэр, прятался вход в Пропасть. Город отступников – ведьм и колдунов, практикующих запрещенные полуночные чары. Город, окутанный вуалью таинственности, опутанный сетью недомолвок и слухов. Город, спрятанный настолько надежно, что слугам закона отыскать его до сих пор так и не удалось.
Не город, а целая мистерия, открывающая свою суть лишь посвященным.
Близость к Пропасти и манила отступников со всех уголков Ирландии. Они слетались сюда, словно мотыльки – на свет. Часть из них либо не пускали в Пропасть, либо они и вовсе не могли ее обнаружить и были вынуждены осесть в городе. А может, не хотели совершать свои разрушительные обряды среди новообретенных единомышленников. Как бы то ни было, последствия приходилось разгребать агентам Департамента Полиции.
И одно из них находилось прямо здесь.
С первого взгляда, с первого шага по дому стало ясно, что здесь жила женщина и, скорее всего, одна. Слишком много украшений повсюду – тяжелые бархатные портьеры с золотыми кистями, хрустальные вазы с живыми цветами, кружевные скатерти и накидки на кресла. Все было выдержано в пастельных тонах – от бежевого до нежно-персикового. Столько внимания деталям могла уделять только женщина.
Судя по материалам дела, лежащей на полу жертве – Мирне Кларк – недавно исполнилось двадцать пять. Присев на корточки возле нее, Ник внимательно изучал символы, плотной вязью покрывшие тело. На мгновение закружилась голова, дыхание перехватило. Не от вида крови, к которому он давно уже привык, а от витающей в воздухе и пропитавшей весь дом эфемерной тьмы.
– Тэны столько, что нечем дышать, – пожаловался вернувшийся из другой комнаты Алан.
Неулыбчивый молодой блондин с недавних пор был напарником Ника. Работой он не то что бы горел, да и для старшего агента знал поразительно мало. С практикой все ясно – в Департаменте Алан служил от силы несколько месяцев, став его частью сразу после совершеннолетия. Откуда ему набраться опыта? А вот промашки в теории Ник как старший по званию (и просто старший) ему не прощал. Даром, что ли, архив Департамента ломился от мемокардов, книг и даже изъятых у полуночных колдунов гримуаров с ценнейшей информацией?
– Но если здесь побывали отступники… Ей же перерезали горло. Зачем тогда убийце понадобилась магия?
Коснувшись рукой еще теплой кожи, Ник сосредоточился на ощущениях. Тэна была смешана с кровью убитой – кровавые рисунки на теле были заряжены магией. Темной, запрещенной Трибуналом.
– Это ритуальный обряд, как и в трех предыдущих случаях.
Когда убили первых трех жертв, Алан еще не был напарником Ника. И все же он мог изучить подробности его предыдущих дел. «Особенно, – подумал он, слегка помрачнев, – все еще не закрытых».
Впрочем, мрачный настрой лишь вредил присутствию духа и прибавлял возраста из-за углубляющихся морщин, так что Ник старался избавляться от него при малейшей возможности.
– Во всех трех случаях жертву убивали, а затем использовали ее собственную кровь, заряжая ее полуночной магией.
– Что это дает? – полюбопытствовал Алан.
Ник пожал плечами, изучая узор на женском теле.
– Все зависит от самого обряда. От умений и магической силы отступника. Однако в случае с колдунами крови набор стандартный – жизненная энергия, сила или молодость. Либо желание привлечь демонов из мира теней, чтобы стребовать с них чары или помощь в чьем-то… м-м-м… умерщвлении.
Выпрямившись, Ник перенес запечатленный в памяти образ жертвы на покрытую спектром бумагу. Для рук, груди и живота он выделил по отдельному снимку – на коже убитой оказалось слишком много символов. С самими спектрографиями поработают чтицы, а вот распознавать, записывать символы и пытаться их трактовать придется ему. Чем бы ни кончилось дело, архив Департамента пополнится новыми знаками, или явившимися прямиком из мира теней или способными стать ключом к его разгадке.
Ник окинул жертву взглядом уже не агента Департамента, а молодого мужчины, не равнодушного к женской красоте. Да, смерть еще не стерла ее, но скоро это изменится. Мирна Кларк будет терять свою привлекательность по капле, будто красоту можно слить в бутылек и позволить алхимику сварить из него колдовское зелье.
Уже к концу этого дня она перестанет быть сама на себя похожа.
– Мне кажется или она меняется? – недоверчиво хмыкнул Алан.
Что ж, хоть в наблюдательности ему не откажешь. На этом этапе признаки трансформации были едва заметны: черты лица чуть оплыли, словно огарок свечи, и огрубели, зелень уходила из глаз, сменяясь противоестественной бесцветностью.
– Все четыре жертвы – привлекательные молодые женщины. Судя по отпечатку чар, мы имеем дело с отступницей, которая за счет обряда крадет чужую красоту, – сказал Ник.
Взъерошил темные волосы и лукаво подмигнул Алану.
– Хорошо, что я не женщина, да?
Алан