их, на чем свет стоит попросту не знают, что со мной делать и зачем я нужен им самим. Обдуманное бездействие порой гораздо эффективнее ошибочного действия. Нужно подгадать удобный момент! Даже если у меня будут ресурсы к побегу, нужно быть уверенным в нём.
Вдобавок – время. Если, к примеру, предположить, что Рената каким-то образом переписывается от моего имени, что она говорит? Я не шибко-то распространялся ей о себе в ходе нашей трехмесячной переписки. к тому же, я ненавижу писать – предпочитаю созвоны, особенно с сестрой! Как это они намерены контролировать? Держать меня под дулом пистолета, и чтобы я рассказывал Вике, или друзьям, что офигеть как отлично провожу время? Чушь! Рано или поздно, Егор и Нюта зададутся вопросом, что со мной что-то не так и меня начнут искать… Если я доживу до этого момента. Я должен протянуть две недели! Две невыносимые недели!
Хожу туда-сюда. От трубы и обратно пять шагов в каждую сторону. От долгого сидения начинает неметь копчик. Хоть какие-то упражнения. Кидаю хмурый взгляд на шкафы и не могу сдержать фырканья. Бесит неимоверно!
Я считал, что моя комната в нашей «трёшке» маленькая. Компьютерный стол занимает половину пространства, а между кроватью и столом высокое кресло. Оно большое, мягкое. Специально купил, чтобы задротить удобно было. а тут… комната обширная, пространства много, но я могу лишь делать коротенькие шажки и созерцать унылые кирпичные стены. Спасибо, что хоть свечи зажигают – так бы вообще в темноте сидел.
Хожу и считаю. Время близится…
Пять… шесть…
Выше, у самого верха лестницы, слышу скрип.
Семь… Восемь… девять…
Шаги эхом расползаются по двум смежным комнатам.
Сорок три тысячи двести!
Встречаюсь взглядом с равнодушным лицом. Двенадцать часов прошло. Алма держит в руках круглый деревянный поднос с едой. Женщина кивает мне. Я киваю в ответ.
Она подходит, останавливается напротив меня и кладет на неровный пол поднос. Она вновь по обыкновению пробует еду и делает короткий глоток. Кидаю быстрый взгляд вниз – сегодня у меня очередное нечто в виде бежевой разваренной каши с мясом и какими-то «батиными травами» в кружке.
– Спасибо, – буркнул я. Чуть ли не сказал: «можешь быть свободна», но резко одернул себя.
Обычно жду, когда она уйдет. Я выгляжу очень жалко в том положении, когда ем. Из-за короткой цепи, я не могу есть прямо, поэтому приходится сгибаться и есть в полусогнутом положении лицом вниз… Спасибо, что хоть приносят ложку, иначе пришлось бы есть одним лишь ртом.
Презираю себя. Ненавижу. Сделали из меня подобие богомола и радуются ходят!
Обычно Алма оставляет еду и уходит, но в этот раз она осталась. Делаю вид, что смотрю в сторону, но боковым зрением наблюдаю за ней. Уверен – и она об этом знает.
Женщина выглядит так, будто что-то ищет – в очередной раз разводит бурную деятельность. Снова подходит к шкафу. Её рука согнута в локте, а пальцы, чуть искривленные,