страшных матов надеяться на восстановление отношений. Кощей, как обычно, меня уболтал, накормил обещаниями, и всё пошло опять своим чередом с бурными ссорами и последующими примирениями. Как-то Кощей в очередной раз выносил мне мозг в выходной, я в этот момент куда-то собиралась. Уже не помню, по какому поводу он докопался до меня. И вот, я ходила, собиралась и спорила с ним, и заходя в ванную, я ему очень эмоционально крикнула: «Это же существенно!». Потом вышла из ванной, он спросил меня: «А что, я не расслышал, для тебя существенно?». Я остановилась в лёгком ступоре, а потом сказала: «Да я уже не помню!». Этот конфликт имел такое вот весёлое разрешение. Кощей потом всем на работе рассказывал про мой короткий ум. Так постепенно с годами я приобрела некоторую толерантность, научилась не создавать лишних поводов для ссор, уходить от прямых схваток, отшучиваться. Когда мы переехали в трёхкомнатную квартиру, стало полегче, можно было уйти в другую комнату, закрыть дверь. Уже не надо было бежать к подругам. Со временем мне надоело жаловаться на него, я понимала, что уже никому не интересно слушать про этот мазохизм. Но с его стороны никаких компромиссов не было. Когда его посещала очередная тревога, он привычно выносил мне мозг, иногда мне удавалось сдержаться, но ему хотелось конфликта и сильных эмоций с моей стороны, только после моего ора он полностью удовлетворялся. А потом, когда он решился на мою утилизацию, он ещё мне предъявил, что мы с ним жили как кошка с собакой и зачем продолжать этот мазохизм. Постоянные покусывания, насмешки и придирки продолжались всю нашу совместную жизнь, со временем он стал привлекать детей в качестве союзников, когда критиковал меня, но дети никогда его не поддерживали. Я сейчас думаю, а ведь я могла, например, в него чем-нибудь запустить в такие моменты, когда он доводил меня до исступления и вообще сесть в тюрьму. Вот чем страшны такие отношения.
Кощей умудрялся всегда устроить скандал либо накануне моего, либо своего отъезда в отпуск или командировку. Я всегда мучительно старалась найти этому объяснение, ну зачем ему нужен был накануне расставания скандал, ведь это же себе дороже, уехать или наоборот, остаться с осадочком. На самом деле осадочек оставался только у меня. Ему просто надо было забрать по максимуму ресурсов, чтобы их у меня поменьше осталось на время его отсутствия. Я помню, как беременная везла его из офиса в аэропорт, он прессовал меня всю дорогу, что я не так еду, поэтому мы едем слишком долго, и в конце концов в аэропорту обвинил меня в том, что он не успел пообедать из-за того, что мы долго ехали. Я тогда уже просто разрыдалась в машине. И тут же раздражение сменилось приторной лаской: «Ой, да ты что, ты чего так отреагировала-то, ну, ладно, всё, ну давай, я тебя обниму». И это был первый и единственный раз, когда он вовремя спохватился, видимо, учёл мое положение. А так обычно он уходил из дома и только на следующий день или по прилёту приходило виноватое сообщение с извинениями.
Иногда он изводил меня своим невниманием. Однажды мы пошли в ночной