пинается уже, – я грызла яблоко и предложила Танюхе. С собой у меня припасен целый пакет садовых полуяблочек – мои вкусовые предпочтения во время беременности. – Хочешь?
Таня откусила кусочек и сморщилась:
– Фу, кислятина! Как ты это ешь? Несъедобные же?
– С удовольствием! Вкусно, витамины. Зато не хочется мандаринов в селедке и огурцов в шоколаде, все равно бегать за ними в магазин некому.
Я на мгновение вспомнила Пашку. Как–то он там, в армии? Скучает? Думает обо мне, о нас? Как же мне хотелось, чтобы всю беременность он был рядом! Видел бы как растет животик, чувствовал, как толкается в нем наш ребенок, растет. Стойко сносил бы мои капризы, бегал по ночам за шпротами или наоборот – журил бы и усмирял мои хотелки.
Свекровке же мозг не повыносишь, это только ей разрешается… Не, так–то она хорошая, неконфликтная, но, блин, это же чужая женщина, с которой мне пришлось жить… Лишний раз не поноешь, гормонами не покидаешься.
Танюшка отвлекла меня от затягивающих на дно мыслей.
– Представляю, как твой малыш морщится от этой кислятины.
Мы громко хохотали, представляя мимику малыша в моем животе. Кривлялись обе, изображая друг перед другом его сморщенную физиономию.
– Уже знаешь, кто будет?
– Неа, отворачивается. Стеснительный такой, прям как я!
– Ага, ты–то стеснительная! – Танюха легонько толкнула меня в плечо – она знала меня с детского сада, поэтому не верила, что такое возможно с моим–то характером.
Паша хотел сына. А я мечтала сделать самый большой подарок любимому человеку и подарить ему желаемое. Мы даже решили, что назовем малыша Денисом. Денис Павлович Шуляков. Звучит же? Дочка тоже хорошо. Говорят, папы дочек даже больше любят. К тому же девочки обычно очень похожи на пап, а папа у нас красавчик. Зато мальчики похожи на мам, а я тоже ничего. Ладно, рожу, потом разберемся кто у нас и на кого похож.
– А вообще, Наташка, это же здорово, что родишь в двадцать лет! Всегда считала, что рожать надо пораньше. Представляешь, ты еще молодая, такая же красивая и обаятельная, идешь по улице, а рядом с тобой шагает обалденный красавчик и все думают, что это твой любовник, а на самом деле это твой сын. Я первая умру от зависти, – мечтала и смеялась Танюшка.
Мы еще долго фантазировали наше будущее, гуляя по двору, обсуждали общих знакомых и вспоминали наше прошлое – наши гулянья–посиделки. После свадьбы как–то всего и всех стало меньше, даже грустно. Но я хорошо запомнила, как у меня болели губы после "Горько!". Припомнила это подруге, посмеялись.
– Вот видишь, – улыбнулась лукаво, – есть что вспомнить!
Хорошо так время провели вместе, душевно!
Вволю наболтавшись, разошлись с Таней уже под вечер.
До ухода в декрет я работала швей. Опыт и фантазия позволяли брать заказы на дом. Сарафанное радио работало отменно, и ко мне уже занимали очередь желающие сшить обновку. И я шила. Бралась за самые сложные и «не–знаю–что–хочу–из–этой–ткани» изделия. Нравилась работа и результат – не только