сколько трудностей придется преодолеть, но дело того стоило. Ему хотелось возродить родное село, дать людям работу, это было что- то новое в его жизни. А строительный бизнес уже не требовал его большого внимания, там все было давно отлажено.
И завертелось. Первый год был очень напряженным, но, в конце концов, все получилось, и хотя прибыль была небольшая, все сельчане радовались новому предприятию. Потом стали расширять ассортимент, наладили производство зефира и пастилы. Через несколько лет продукция стала популярной, рентабельность росла.
Через пять лет появились мысли о возрождении совсем захиревшего молочного производства, и производить детское питание. Это было гораздо сложнее, но Батаев с племянником уже не боялись трудностей.
Прошло еще два года, и перед своим шестидесятилетием Николай Васильевич почувствовал недомогание. Он никогда не следил за своим здоровьем, курил, любил выпить, спортом не занимался – но его организм не подавал ему тревожных сигналов. А тут вдруг пришлось обратиться к докторам, они потребовали всевозможных обследований, которых он боялся с непривычки, но подчинился, памятуя о раннем уходе жены. Вердикт врачей был неутешительным, диагностировали сердечную недостаточность, потребовали бросить курить, пройти курс лечения, затем съездить в санаторий и хорошо отдохнуть.
И тогда перепуганный Батаев решился на разговор с сыном, с которым общался мало из-за отсутствия общих интересов. Кирилл жил в городской квартире, его отец – в доме на окраине города. Виделись они редко, иногда перезванивались.
– Послушай, сынок, – начал разговор Николай Васильевич. – Я еще не так стар, но уже не очень здоров, как оказалось. В твою жизнь я не вмешиваюсь, отношения у нас не близкие, но жизнь требует иногда принятия важных решений. Я не знаю точного размера твоих доходов от музыкальной деятельности, но думаю, они вряд ли покрывают хотя бы половину твоих расходов. Ведь это я оплачиваю аренду студии, квартирную плату и еще много чего. Тебе уже тридцать лет, большой популярности твоя группа не приобрела, конкуренция большая. Как ты будешь жить, если меня не станет? А если обзаведешься семьей, детьми, как будешь их содержать?
– Ты прав, отец. В этой стране я не нашел признания. Подумываю уехать заграницу. Надеюсь и в дальнейшем на твою помощь. А если, не дай Бог, тебя не станет, то я буду богатый наследник. Продам твой бизнес.
– Мне категорически не нравится эта идея. – нахмурился отец. – Продажа акций строительной компании – это еще куда ни шло. Но мои вложения в село мне дороги, я не могу доверить их тебе. Отдашь за бесценок, и опять все развалится!
– А кому? Твоему любимому племяннику Гоше? – вскинулся сын. – Он давно втерся к тебе в доверие, надеется руки погреть на твоих деньгах! Ты и так на него переписал дом моих дедушки и бабушки, царствие им небесное!
– Гоша заслуживает гораздо большего, он наше производство полил своим потом и кровью! Вот ему я бы доверил свое дело! Половина сельского дома по праву была его, а вторую я ему отдал