срам!» – причитала она, покачиваясь, пока не обнаружила, что часы уже оттикали добрых двадцать пять минут.
Десятиклассница подлетела, надела платье с кокетливой красоткой Минни Маус, больше похожее на длинную, до середины бёдер, футболку, да потемнела, вспомнив, что все капронки постираны и сушатся на улице. Обругав себя опять за короткую память и несобранность, Люба поняла, что на ноги, кроме тонких носков, надеть нечего. Большой холодный дом от ласкового доброго апрельского солнца прогреться не успел, и без колготок высок был шанс сидя за столом замёрзнуть. А в высоких толстых колючих латаных-перелатанных уродливых маминых носках Поспелова не появилась бы перед Имиром ни за какие шанежки.
Вообще на Солнечном 27 насчёт носков и колготок цвела отдельная тема. Рваное, растянутое да ветхое по много раз штопалось, а новое ни под каким предлогом не покупалось ради якобы экономии средств. Александра была готова выбросить деньги на ненужную в хозяйстве ерунду, зато смело ходила на работу в дырявых колготках, объясняя неряшество словами: «Голь на выдумки горазда!» Болтаясь с повесой по Краснодару, Люба, уставшая от маминой придури, прикупила немало красивых носков и сейчас искренне хвалила себя за предусмотрительность.
«Лучше околею, чем выставлюсь клуней! Имир одет всегда с иголочки, поглаженный да отутюженный, будто с подиума слез! Вещи на нём ладно сидят! Так что, дорогуша, никаких маминых уродов-носков! Хорошо башку додумалась вымыть да переодеться! – Юная особа глазела в зеркало. – А то бы выглядела мерзкой вонючей какашкой! Ай, если начну черепушку сушить феном-доходягой, ещё полчаса пройдёт! Меня в гостиной кое-кто наверняка проклянёт».
Поспелова вышла в коридор, подошла к приоткрытой двери в гостиную, но войти не решилась. Она слышала, как поскрипывает под парнем стул, и зажмурила от удушливой робости глаза. Школьница настолько боялась зайти да посмотреть в лицо отличнику, случайно увидавшему её нагой, что не могла никаким усилием воли заставить себя взяться за ручку, поэтому так и стояла у входа, переминаясь с ноги на ногу на стылом дощатом полу.
– Люба, всё хорошо? – внезапно поинтересовался Имир.
– Да-да, конечно! Всё супер! – пойманная с поличным, она мигом распахнула дверь, зашла да шустро примостилась на стуле, вытянувшись по струнке.
Ибрагимов, чувствовавший себя, в отличие от хозяйки, вполне уверенно, внимательно и спокойно оглядел приятельницу.
– Мне показалось, у тебя трудности.
– Нет-нет, ни капельки!
– Ты минут пять за дверью стояла, но почему-то не входила – я слышал скрип половиц, да и тень твоя в просвете мелькала.
Тихоня, покраснев, вытаращилась на брюнета. Он невозмутимо добавил:
– Волосы мокрые. Почему не высушила? В доме холодно. Простынешь.
– Ничего страшного! – небрежно отмахнулась девочка, приподняв над полом озябшие ступни в тонких носках. – У нас фен – редкая колымага! Полчаса мучиться буду. Не хочу, чтобы ты зря время тратил и ждал…
– Потрачу и подожду, – перебил Ибрагимов. – Иди сушись.
Старшеклассница